круговерть

Черной кровью в червивой дороге оплеван каждый шаг беглеца. У него нет лица, нет и имени, нет ладоней. Стонет под ним каждый камень, стонет под ним его смерть. Выстлана круговерть его бегства и заточенья грязно-болотистой тиной удушья, пахнет протухшим мясо больного резца. Кожа птенца вышита сонмой знаков, на ноге говорят мышиные черепа, бечева обнимает худую костлявую спину. Вскинув в воздух паленые перья, кричит на ветви твой собрат, сестрица твоя чешую оставляет под дубом. Утром ты выпьешь часть своего Творца.
Сколько бы рун не было выжжено на твоём теле, сколько бы заговоров не было влито в уши, душит вшитая в вены с рождения боль, едкая смоль глаза застилает и губит. Губит уже в самой чаще, заставляя зубами вгрызаться в вязкость промокшей земли. Не моли о забвеньи, врастая в древесную плоть. 
И вспороть небо молнией, грустно черкнуть грязным ливнем по листве твоих прочных рук.
Творец замыкает круг.