Я ПОМНЮ ТОТ ДЕНЬ — ВЕТКИ ЕЖИЛИСЬ ИНЕЕМ

Я помню тот день — ветки ежились инеем,

Шатаясь по улицам, ветер вскипал,

Как загнанный, и мостовая щетинила

Булыжники панцирями черепах.

 

Срывалась сосулька с губы подоконника,

Крошилась на бисер, и тая, он мерк,

И бледным сиянием взгляда покойника

Блуждал, находя в опостылевшем смерть.

 

Меня бил озноб. Как мальчишка упорствуя,

Туман тщетно сдерживал ноги, но взмок,

И, сдавшись, стонал под тяжелою поступью,

Пытающей новые версты дорог.

 

Кренились дома под свинцовыми тучами,

Поблекший диск солнца совсем исхудал,

И громоотвод, ожиданьем измученный,

Уже был бы счастлив воспринять удар.

 

Но кто-то забыл подать знак, и безумие

Сочилось без меры и ныло, как нерв,

В оградах, оскаленных гнутыми зубьями,

И кронах, несущихся в выси, дерев.

 

И небо осколками битого зеркала

На землю бросалось, и натиск подошв

Топтал целый мир, отраженья коверкая,

И истинное оборачивал в ложь.

 

Я шел, я срывался на бег от нелепостей,

Я тщетно напрашивался на конфликт,

Но лица прохожих бездарными слепками

Из воска в зрачках застывали моих.

 

В домах загорались огни, словно в бешенстве

Шатавшимися от луны к фонарю

Я видел созвездия, в небе воскресшие

И думал, к утру вместе с ними сгорю.