О, сладость остановленных мгновений,

Воспоминаний нежных дуновений!

Но как давно тебя покинул гений,

Город мой!..

 

Где карагач, жара, шашлык, цветёт урюк,

Где раструбом под клёш пошитых брюк

Очаровать пытался я подруг —

И вечный бой…

 

Где устремляясь к полю этой битвы,

Посредством безопасной бритвы

Скоблил мальчишеский пушок…

Но первый шок

 

От вида обнажившейся натуры

Я испытал в ЦПКиО — культуры

И отдыха: там древним ремеслом

Вовсю владела девушка с веслом…

 

Там с Партией единым был «халык». *

Я вспоминаю головной арык:

На берегу пустынных волн — пивной ларёк,

И каждый в нём — иль гений, иль пророк,

Где в радужной струе из пенных брызг

Сверкали жизни, пропитые вдрызг…

 

Был город тот воистину ужасен,

Когда на площадях толпа «Жасасын!» **

Орала исступлённо. А с трибун

Божок ей улыбался, как Вертумн...

 

О, вечный город у подножья гор,

Где серый ворон каркал «Nevermore»,

А каждый выходящий из сельпо

Лицом похож был на Эдгара По

Своей угрюмой и унылой простотой…

Те времена зовут теперь «застой»,

А нам тогда казалось — это жизнь,

Но малость ошибались мы, кажись…

 

О, город мой печалей и утех,

Где вырванные годы, политех —

Экзамены, зубрёжка, чертежи…

Где мыслились иные рубежи.

Когда же грянул гром, и вышел срок —

Их пересёк…

 

Прости меня, мой город! Городам

Несвойственны обиды... Аз воздам,

За то, что пестовал меня, порой ласкал,

За то, что в отражениях зеркал,

Оставшихся за красною чертой,

Я до сих пор безумно молодой…

 

О, вечный город у подножья гор,

Когда тебя увижу?.. Nevermore…

 

_________

* «Халык» (казах.) — народ. Мне вспоминаются неоновые лозунги, установленные почти на всех высотных зданиях Алма-Аты, на которых аршинными буквами было написано: «Халык пен партия бiртутас» («Народ и партия едины»)

 

** «Жасасын!» (казах.) — «Да здравствует!»