Свет и Тень. Часть I Глава 30

Предыдущая глава https://poembook.ru/poem/1804815-svet-i-ten-chast-I-glava-29

---------------------------------------------------------------------------------

 

Голова болела немилосердно, уже третий день: больно было не только думать, но и просто смотреть на свет.

 

      Разыгрывать напоказ спектакли Альк никогда не любил, предпочитал мучиться в одиночку, и поэтому сначала хотел уехать из замка, куда прибыл ненадолго, чтобы немного отдохнуть, но обнаружил, что если лежать ещё более или менее терпимо, то в вертикальном положении находиться совершенно невозможно. Ещё и кровь из носа пошла, чёрная, как смола, и не останавливалась, пока не прилёг. Хорошо хоть никто не видел, а то испугались бы до смерти...

 

      Тихо, стараясь не попасться никому на глаза в таком виде, он ушёл в башню, одну из самых высоких в их замке и прилёг на кушетку, слишком короткую для его высокого роста. От подъёма по винтовой лестнице всё кружилось перед глазами ещё пол-лучины.

 

      Мать, всё видевшая и чувствующая, пришла за ним следом, буквально сразу.

 

      — Что с тобой? — обеспокоенно спросила она, склонившись над сыном. От вида его лица, по цвету сравнявшегося с волосами, и запёкшейся под носом кровавой корки у неё чуть удар не случился, но она взяла себя в руки, стараясь не допустить излишнего проявления чувств. — Тебе плохо? — риторически спросила она.

 

      — Мам, пожалуйста... можно я побуду один? — попросил Альк. Говорить тоже было больно.

 

      — Да, ухожу, ухожу, — согласилась госпожа Хаскиль. — Может, одеяло тебе принести?

 

      — Не надо… Здесь прохладно, так лучше… — выдавил Альк из последних сил. Он чувствовал: если скажет ещё хоть слово, то потеряет сознание, и это как минимум.

 

      Покачав головой, мать направилась к двери.

 

      — С папой такое было, — вспомнила она уже на пороге. В голосе её звучала горечь. — Как раз перед маминой смертью. Он дня три мучился, пока она между жизнью и смертью была. А как умерла, всё само прошло, — произнесла она тихо и вышла.

 

      Лучше б молчала…

 

      Да нет же, конечно! Спасибо за подсказку!

 

      Однако к боли тут же прибавилось ещё и беспокойство: Альк переложил ситуацию на себя и всё понял. И это неожиданно придало ему сил. А память услужливо подкинула одну из семейных историй, что зачем-то так давно хранилась в ней, и всё связалось воедино.

 

      Дедушка, по словам матери, очень любил свою жену, которая умерла рано, в родах, когда Альковой матери лет десять было. И раз дед почувствовал тогда её смерть таким образом, значит, всё ясно. Ясно, чью смерть сейчас чувствует он сам. Вернее, не обязательно смерть…

 

      Собрав волю в кулак, Альк поднялся с кушетки, (наверное, слишком резко, за что поплатился новым взрывом в голове и новым потоком крови из носа), подошёл к окну и посмотрел на юг.

 

      До Ринстана при самом скором темпе — три дня пути, учитывая весеннюю распутицу и его нынешнее состояние — все пять. И да, время самое подходящее: середина весны: Рыска окончила обучение. Ночь посвящения вполне может быть и сегодня, – кстати, и луна сейчас в соответствующем случаю виде. Значит, к началу в любом случае не успеть… Да и не нужно никуда ехать: получилось в прошлый раз на таком и даже большем расстоянии — получится и теперь.

 

      Правда, и вероятность сейчас меньше, и состояние не из лучших, но попробовать тем не менее нужно обязательно.

 

      Итак, ночь только начинается, голосование в самом разгаре.

 

      Вообще-то повлиять на других, облеченных даром, обычно нечего и пытаться — это не может получиться, но они-то с Рыской составляют исключение: они не могут влиять на других видунов, но могут друг на друга.

 

      Альк присел обратно на кушетку, откинувшись назад, – в любом случае, в сознании остаться не удастся, а так хоть не на пол падать, – закрыл глаза, представил тот зал — свой ночной кошмар… Головная боль стала настолько нестерпимой, что он глухо застонал, вцепившись правой рукой в подлокотник. Однако увидеть её он всё же сумел.

 

      …Девушка с длинными чёрными волосами, совершенно обнажённая и очень красивая в залитом лунным светом круглом помещении берёт со стола крысу… Раньше она ненавидела крыс. А потом смогла изменить о них мнение — из-за всего одной.

 

      Ей не страшно.

 

      Ей всё равно, и поэтому она ему не помощница. В этом он сам виноват: был бы рядом с ней, и она боролась бы.

 

      Из зала ведет множество дорог, но лишь одна из них та самая, по которой она продолжает путь человеком. Один к тридцати пяти… Вот гады, проголосовали за то, чтобы она была «свечой», все, кроме одного! Ничего не изменилось… 

 

     И он, Альк, похоже, ничем ей не поможет. Крысу он уморил на днях, причём ничего не делая: она сама сдохла в тот же день, когда разболелась голова. Можно было бы использовать Рыскин дар, но ей всё равно. К тому же, зал этот… В нем Саший знает что может получиться! Как раз вернее направишь на самую паршивую дорогу, хуже сделаешь.

 

      Похоже, в самом деле остаётся только ехать и забирать Рыску, как обещал.

 

      Или можно попробовать поменять дорогу одному…

 

      Один к тридцати пяти — это почти невозможно! Нет, в истории такие случаи, конечно, есть, но ему самому сейчас так плохо, вряд ли он такое сможет...

 

      А может, как раз поэтому и сможет?

 

      Рыска должна жить! Она добрая и светлая, она принесёт людям много хорошего, многих спасёт! К тому же их сын… Что он скажет, когда тот вырастет и спросит его: "А что ты сделал, чтобы спасти мою мать?" А ведь спросит, это точно: у двоих видунов не может быть ребёнка без дара, а значит, мальчик со временем сам во всём разберётся, и, конечно, совершенно справедливо осудит отца.

 

      Да и не в этом дело!

 

      Дело в том, что пока Рыска есть на свете, Альк и сам находит силы жить! Не будет её — и всё. Он тогда тоже умер.

 

      Что это — любовь или их связка? Нет времени разбираться.

 

      Снова представился Зал Испытаний и она с крысой в руках... Из носа хлынуло с новой силой. А боли он уже не чувствовал…

 

      Подумай обо мне, хотя бы на щепку… Хоть обругай, прокляни. Только подумай!

 

    Непомерно огромный ворот привычно оказался в руке, с невероятным трудом слегка подался…

 

 И вдруг стало неожиданно легко, – видно, надорвался... Однако Альк не собирался сдаваться, а наоборот, поднажал, отметив уходящим сознанием, что у него таки получилось!..

 

Но тут нестерпимо яркий свет ударил в глаза, чтобы через щепку смениться кромешной тьмой.

 

-----------------------------------------------------------------------------

Следующая глава https://poembook.ru/poem/1804830-svet-i-ten-chast-I-glava-31