Свет и Тень. Часть I Глава 10

Предыдущая глава https://poembook.ru/poem/1794113-svet-i-ten-chast-I-glava-9

-----------------------------------------------------------------------------------

 

— Где она? — страшно рявкнул Альк на кормильца уже через щепку после того, когда обнаружил, что Рыски нигде поблизости нет.

 

— Не знаю, господин, расплатилась и ушла, — замирая от ужаса, пролепетал хозяин гостеприимного заведения, где .

 

Альк моментально выскочил на улицу, приложив дверью о косяк. Его сомнения по поводу женитьбы на Рыске развеялись без следа, словно и не было их, словно и не весчанкой она была, а он не господином; сердце пронзила нестерпимая боль: так вот, оказывается, как страшно её потерять! А он и подумать не мог, что так относится к ней! Ну вот где, ГДЕ она теперь?

 

Нужно было найти её, срочно, и конечно же Альк знал, что дар ему в этом не помощник: слишком большой город, слишком много разных людей, слишком много дорог... Однако один шанс существовал всегда, при любой, даже самой ничтожной вероятности, и по сему он всё же решил попробовать увидеть при помощи своего дара, куда подевалась Рыска. Разумеется, ничего у него не получилось, и продолжать терять время белокосый не стал, — выругавшись, тут же бросился на поиски девушки, однако, хотя и прошла всего лишь пара щепок, паника сумела завладеть уставшим от переживаний разумом.

 

 

Искать Рыску в городе было напрочь лишено смысла: слишком этот город велик, да к тому же, насколько он успел понять, вряд ли девушка останется в столице, наверняка поспешит прочь, а значит, сделать тут можно было только одно: вернуться к городским воротам и попытаться встретиться с ней там. Так Альк и поступил: вернулся к воротам, к тем самым, через которые чуть больше недели назад они с Рыской приехали сюда.

 

Мысль о том, чтобы узнать на выходе, не покидала ли город черноволосая девушка верхом на корове тоже была отметена сразу, ибо что он сказал тогда страже? Правильно: представился, а о Рыске лишь бросил «это со мной» — и всё, а кому нужна какая-то девка, приехавшая с сыном посла, чтобы хотя бы щепку думать о ней? Явно же это служанка, раз господин не удосужился даже назвать её имя! Намного же интереснее обсудить собственно возвращение молодого Хаскиля! А даже если кто-то и запомнил тогда Рыску, спросить о ней у этого человека тоже не вышло бы, ибо в день приезда Алька и Рыски в город дежурила другая смена.

 

Итог размышлений был безрадостен: где искать Рыску неизвестно, спросить о ней некого, и потому Альку оставалось только ждать Рыску у ворот, искренне надеясь, что не зная другого выхода из города, она двинется этим путём. И Альк просто стоял и ждал, не обращая внимания ни на набирающий силу ливень, ни на поднявшийся пронизывающий северный ветер, а перед глазами проплывали события последних двух месяцев, особенно дней, проведённых с Рыской наедине...

 

И когда он успел так к ней привязаться? За неделю ли в кормильне, где им обоим было так хорошо? А может быть, намного раньше, ещё тогда, когда угроза смерти была так реальна? Или давно уже, сразу, с первого взгляда? Но ведь такого не может быть! Не должно! Это неправильно для господина — влюбляться в простолюдинку! А может быть, он и не влюблён? Просто беспокоится за молодую дурочку, которую кто угодно может обидеть в чужой стране?.. Однако, когда Альк в очередной раз вспомнил смущение на Рыскином полудетском личике при виде крови на простыне, сердце его сжалось от горечи пополам с такой непривычной и не желающей укладываться в сознании нежностью, и сомнений в своём отношении к девушке у него не осталось.

 

Но как же так? Он ведь запретил себе влюбляться, давно запретил, потому что ничего, кроме боли и разочарования, это никогда не приносило! И тем не менее, в сердце его поселилась именно любовь — себе-то можно было не врать!.. А потому гордый господин продолжал стоять возле городских ворот, вглядываясь в людей и мучительно желая поскорее найти свою весчанку. Мысли, что он не найдёт её, Альк даже не допускал.

 

А дождь всё шёл...

 

* * *

Господин Хаскиль, донельзя довольный, посмотрел сыну вслед и вернулся в кормильню: хреновый он был бы дипломат, если б не имел запасного плана на случай неожиданности, которой и стало внезапное возвращение Алька!

 

— Принеси-ка мне варенухи, уважаемый, что-то я замёрз, — благодушно обратился он к кормильцу, скидывая намокший плащ и присаживаясь за стол напротив стойки. — И присядь со мной, расскажи, что да как?

 

Кормилец с улыбкой кивнул и расторопно исполнил всё то, что господин ему велел: он был тёртый калач, и мог услужить кому и где угодно, имея выгоду повсюду. О том, собственно, и свидетельствовали осыпавшиеся на него за последние дни златы от семейства Хаскиль: надо же, даже девчонка один отжалела! А уж посол и подавно не поскупился, отсыпал щедрой рукой; за это и варенуху ему — из лучшего вина!

 

— Ну что, проводили?.. — риторически спросил господин Хаскиль, когда кормилец поставил на стол две кружки и уселся напротив.

 

— А как же, господин, до самых западных ворот! Сын вот только вернулся, мокрый весь, сапоги промочил… Вон дождь-то какой!

 

На стол лёг ещё один злат.

 

— Купи ему новые. — посол с наслаждением приложился к кружке. — А куда поехала — не видел?

 

— Видел, господин, а как же: по Самильскому тракту, прямо в лес. Он постоял ещё, подождал, пока за деревьями не скрылась... Позвать его, господин? Он лучше расскажет, чем я.

 

– Уж потрудись, позови.

 

Пред посольские очи явился тощий долговязый парень лет четырнадцати, коряво поклонился господину, а затем, путаясь и заикаясь от осознания того, перед кем держит ответ, пересказал всё ту же историю о хмурой девице на корове и промокших сапогах, правда, растянутую на пол-лучины, за что и был вознаграждён горстью мелочи.

 

— Превосходно, — заключил господин Хаскиль, как только паренёк, снова поклонившись, умёлся в подсобку. Затем, размышляя, посол залпом допил уже слегка остывшую варенуху. — Если в течении месяца не вернётся, будет тебе ещё награда, — добавил он наконец, и кормилец просиял. — А пока, — господин поднялся из-за стола, взял свой плащ, небрежно брошенный на свободный стул и, достав что-то из-за пазухи, протянул жадному мужику.

 

— Это что? — поинтересовался тот, повертев в руке маленький свёрточек.

 

— Да так… На всякий случай. Если дурачинушка мой вдруг пожалует, — с невероятной теплотой в голосе пояснил господин Хаскиль. — Начнёт тут пить, буянить…Ты тогда тихо подсыпь ему это в вино или в еду, да и за мной сразу посылай. Только успей, пока он мечами махать не начнёт, а то и я тебе не помогу. Понял? — кормилец, побледнев, кивнул. — Ну и хорошо. — Посол, моргнув обоими глазами сразу, улыбнулся, накинул плащ и вышел из кормильни.

 

Хозяина прошиб холодный пот. Он был из другого сословия, и потому никогда не слышал придворных сплетен и новостей. Однако, кто такие Хаскили он, естественно, знал, хотя лично ни с Альком, ни с его отцом знаком до сего дня не был. Тем не менее, единожды увидев посольского сына, намётанным глазом определил: лучше делать, как тот говорит, даже когда трезвый и спокойный. О том, что может произойти, если Альк явится пьяный и злой, хозяин кормильни старался не думать. Спаси, Хольга, как бы боком те златы не вышли!

 

 

 

Но Альк не пришёл ни вечером, ни утром... ни трезвый, ни пьяный. Он и до дома-то еле-еле дотащился, – скорее, корова довезла, устав мёрзнуть и мокнуть у городских ворот. А ему было уже всё равно...

 

Вымокший до нитки, продрогший насквозь, в сумерках вернулся он под родительскй кров, и, ни на кого не глядя, скрылся в комнате... Потом, не раздеваясь, рухнул на кровать и провалился в тяжёлое забытьё.

 

Приехавшая ещё днём, мать, та самая, к которой Альк срочно должен был ехать утром, не успела порадоваться его возвращению, как обнаружила, что у любимого сына сильный жар, и, конечно же, поставила на уши весь дом, вызвала лекаря и отчитала мужа.

 

— Как ты мог такое допустить? — кричала госпожа Хаскиль. — Мало тебе было того, что он от тебя в Пристань сбежал, так теперь вообще его на небесные дороги отправить решил?

 

— Да что я должен был сделать? — огрызался посол. — К ноге его, что ли, привязать? Он с девицей приехал, поссорился с ней и унёсся куда-то! Мне что, искать его было надо? Не маленький ведь уже, двадцать пять лет почти! А головы на плечах как не было, так и нет, весь в тебя уродился и в папу твоего! — добавил он язвительно.

 

— Отца не трогай! — вконец разозлилась женщина и вылетела из кабинета мужа, хлопнув дверью.

 

А потом она незамедлительно заняла свой пост возле сына, справедливо полагая, что никто не позаботится о нём лучше неё. Мать допросила и Камиллу, но та мало что знала, и уверовав, что что-то здесь нечисто, госпожа Хаскиль решила подождать: вот станет Альку лучше, всё и выяснится. И тогда дорогому супругу не сносить головы!

 

---------------------------------------------------------------------------------

Следующая глава https://poembook.ru/poem/1794195-svet-i-ten-chast-I-glava-11