МАХСОМ

Этот мир — не игра-мишура, дело очень серьёзное, детка,

зажмурь уши, разуй глаза, не хнычь, не скули и не бойся,

зачерпни же в ладонь, сколько выдержит, талого ветра,

прошлогодней водицей умойся.

У тебя над макушкой мирт, как у бога, но гуще и шире,

у тебя под ногами ритм: дважды два, послезавтра — четыре.

Послезавтра накормят и выдадут нужные свойства,

послезавтра и выживешь, а сегодня не хнычь и не бойся.

 

Поезд мчится повдоль кольцевой, дребезжат перегоны-вагоны,

наш привычный, людской-городской, человечий коллайдер адронный,

машинист эталонно плечист, переполнен шального азарта,

возгоняет погонную жизнь из вчера в навсегда, в послезавтра.

Тормозами скрежещет, угля и бензина не просит,

пролетает наш поезд «сегодня» и «лето», летит мимо «завтра» и «осень»,

но едва трубадуры немы у конца остановку пропели,

долетает до края зимы, до утра, до апрельей капели.

 

Как вы там, пацаны? как вам дышится, пьётся и спится?

как живётся и мрётся вам, элементарным частицам?

как там ваши заначки и нычки, заточки, малины и схроны?

Отженил ваши кочки-кавычки подземный коллайдер адронный,

раскатал весь вагон на протоны-нейтроны, глюоны-бозоны,

склей теперь воедино и наново, в вечный, живой и огромный,

сопричастный друг другу, встающий на хилые плечи, на чужие, свои —

наш измученный рой человечий.

 

С ржавым лязгом и вонью двойные разъедутся двери,

омываемы ветром, мы двинем на свет, каждый голоден, прав и безмерен.

Там, где чистая музыка сфер грозовой разразится октавой,

нас пред шелестом крыльев незримых и медью небесной поставят.

И поставят так прочно, как ставят свечу к изголовью,

воскрешая упорство и честность, жар сердца и силу воловью,

потому, что в час-пик ты за поручень крепко держался

и собою нас всех удержал, и уже ничего не боялся.

 

 

26.09-04.10.2017г. г. Пекин, Наньлогусян — Лунцзэ