Цыганская осень.
Мне чудится осеннею порой
Мелодия цыганского романса.
Играет осень трепетной листвой,
Раскладывая под ноги пасьянсы.
Дождливым днём цыганской кочевой,
Резвится, бойко звякая монисто,
А ночь наполнит тайным колдовством
В фургончике бродячего артиста.
Упрямый ветер с тоненьких ветвей
Сдувает разноцветные браслеты,
Вновь близится рубиновый рассвет,
Пощёлкивает дождь, как кастаньеты.
Опавшая листва горит костром.
Мерцающею искрой лист багряный
Взметнётся на пылающим кустом,
И заплутает в зарослях бурьяна.
Принарядившись в тонкий крепдешин,
Влечёт цыганка-осень в дерзкий чардаш.
Призывно в танце юбками шуршит,
Раскинув веер листьев, словно карты.
И в глубине каштановых аллей,
Она, тасуя пёструю колоду,
Предскажет благородных королей,
Покуда в свете есть такая мода.
Мелодия цыганского романса.
Играет осень трепетной листвой,
Раскладывая под ноги пасьянсы.
Дождливым днём цыганской кочевой,
Резвится, бойко звякая монисто,
А ночь наполнит тайным колдовством
В фургончике бродячего артиста.
Упрямый ветер с тоненьких ветвей
Сдувает разноцветные браслеты,
Вновь близится рубиновый рассвет,
Пощёлкивает дождь, как кастаньеты.
Опавшая листва горит костром.
Мерцающею искрой лист багряный
Взметнётся на пылающим кустом,
И заплутает в зарослях бурьяна.
Принарядившись в тонкий крепдешин,
Влечёт цыганка-осень в дерзкий чардаш.
Призывно в танце юбками шуршит,
Раскинув веер листьев, словно карты.
И в глубине каштановых аллей,
Она, тасуя пёструю колоду,
Предскажет благородных королей,
Покуда в свете есть такая мода.