Когда моих коснешься плеч ты...
Когда моих коснешься плеч ты
Так невзначай, неловко как-то…
Когда моих коснешься плеч ты
Так невзначай, нежданно как-то,
Когда кружит под небом снег,
Я не скажу тебе о главном,
Я промолчу о самом главном,
Когда кружит над нами снег.
Ты знаешь, это просто чудо –
Ведь этот снег – он честный самый…
Ты знаешь, это просто чудо -
Ведь этот снег – он чистый самый,
Ложится тихо на асфальт.
Я не скажу тебе о главном,
Я промолчу о самом главном,
Ведь снег ложится на асфальт!
Ты веришь, то не снег, а море,
Разлилось ночью под ногами…
Ты веришь, то не снег, а море
Играет в чехарду волнами,
И мы шагаем по волнам?
Я не скажу тебе о главном,
Я промолчу о самом главном,
Ведь мы шагаем по волнам!
Я расскажу тебе о море,
О берегах крутых и дальних …
Я расскажу тебе о море,
И о невольнице Диляре,
И о фонтане вечных слез,
Я расскажу о Диофанте,
О дочери царя Тавриды
И о безродном пастухе.
Когда моих коснешься губ ты
Так невзначай, неловко как-то…
Когда моих коснешься губ ты
Так невзначай, нежданно как-то
Когда кружит под небом снег,
Ты по глазам поймешь о главном,
Ты по глазам прочтешь о главном,
Когда кружит над нами снег…
27.11/2017 – 03.12/2017
_______________________________________
Легенда о фонтане слез:
Свиреп и грозен был хан Крым-Гирей. Никого он не щадил, никого не жалел. К трону пришел Крым-Гирей через горы трупов. Он приказал вырезать всех мальчиков своего рода, даже самых маленьких, кто был ростом не выше колесной чеки, чтобы никто не помышлял о власти, пока он, хан, жив. Когда набеги совершал Крым-Гирей, земля горела, пепел оставался. Никакие мольбы и слезы не трогали его сердце. Трепетали люди, страх бежал впереди имени хана. -Ну и пусть бежит,-говорил он,-это хорошо, если боятся...
Какой ни есть человек, а без сердца не бывает. Пусть оно каменное, пусть железное. Постучишь в камень- камень отзовется. Постучишь в железо - железо прозвенит. А в народе говорили - у Крым-гирея нет сердца. Вместо сердца у него комок шерсти. Постучишь в комок шерсти - какой ответ получишь? Разве услышит такое сердце? Но приходит закат человека. Постарел некогда молодой хан, и ослабело его сердце. Однажды в гарем к старому хану привезли невольницу, маленькую худенькую девочку. Деляре ее звали. Привез ее главный евнух, показал Крым-Гирею, даже зачмокал от восхищения, расхваливая невольницу. Деляре не согрела лаской и любовью старого хана, а все равно полюбил ее Крым-Гирей. И впервые за долгую жизнь свою он почувствовал, что сердце болеть может, страдать может, радоваться может, что сердце - живое.
Недолго прожила Деляре. Зачахла в неволе, как нежный цветок, лишенный солнца.
На закате дней своих любить мужчине очень трудно. От этой любви сердцу всегда больно. А когда любимая уходит из жизни, сердце плачет кровью. Понял хан, как трудно бывает человеческому сердцу.
Вызвал Крым-Гирей мастера иранца Омера и сказал ему:
- Сделай так, чтобы камень через века пронес мое горе, чтобы камень заплакал, как плачет мужское сердце.
Спросил его мастер:
- Хороша была девушка?
- Что знаешь ты о ней? - ответил хан. - Она была молода. Она была прекрасна, как солнце, изящна, как лань, кротка, как голубь, добра, как мать, нежна, как утро, ласкова, как дитя. Долго слушал Омер и думал: как из камня сделать слезу человеческую? - Из камня что выдавишь? -сказал он хану. - Молчит камень. Но если твое сердце заплакало, заплачет и камень. Если есть душа в тебе, должна быть душа и в камне. Ты хочешь слезу свою на камень перенести? Хорошо, я сделаю. Камень заплачет. Он расскажет и о моем горе. О горе мастера Омера. Люди узнают, какими бывают мужские слезы. Я скажу тебе правду. Ты отнял у меня все, чем душа была жива. Землю родную, семью, имя, честь. Моих слез никто не видел. Я плакал кровью сердца. Теперь эти слезы увидят. Каменные слезы увидят. Это будут жгучие слезы мужские. О твоей любви и моей жизни. На мраморной плите вырезал Омер лепесток цветка, один, другой... А в середине цветка высек глаз человеческий, из него должна была падать на грудь камня тяжелая мужская слеза, чтобы жечь ее день и ночь, не переставая, годы, века...
И еще вырезал Омер улитку - символ сомнения. Знал он, что сомнение гложет душу хана: зачем нужна была ему вся его жизнь -веселье и грусть, любовь и ненависть, все человеческие чувства? Стоит до сих пор фонтан в Бахчисарайском дворце и плачет, плачет день и ночь... Так пронес Омер через века любовь и горе, жизнь и смерть юной Деляре, свои страдания и слезы...
Легенда о Девичьей башне:
Много тайн хранят полуразрушенные башни и стены древней крепости, что возвышается на горе возле Судака. Говорят, что в те времена, когда Судаком владели греки, в той башне жила дочь Архонта, гордая красавица, равной которой не было в Тавриде. Говорят, Диофант, лучший полководец Митридата, царя Понтийского, тщетно добивался ее руки, а местная знатная молодежь не смела поднять на нее глаза. Никто не знал, что девушка уже любила, -любила простого пастуха. И вот как это случилось.
Любимая прислужница дочери Архонта сорвалась с кручи и погибла. По обычаю, несчастную девушку похоронили там, где она умерла, и на могильной плите сделали углубление, чтобы в нем собиралась роса, а птицы, утоляя жажду, порхали над могилой и пели умершей свои песни. Однажды дочь Архонта пошла на могилу своей рабыни покормить птиц и увидела там пастуха. Юноша сидел задумавшись. Красивое смуглое лицо его выражало грусть, а пышные кудри рассыпались по плечам и шевелились на ветру.
Девушка спросила юношу, кто он, откуда родом.
- Как видишь - пастух, - ответил он. - А родом... Мать нашла меня в огороде.
Она улыбнулась.
- А почему ты грустный?
- Потому что некому приласкать меня.
И засмеялся, да так хорошо, что ей показалось, будто никто никогда так не смеялся.
Болтая, они не замечали, как бежало время. Обоим было легко и радостно, и никто И
ничто не напоминало, что она - дочь Архонта, а он - пастух. Разве для сердец это важно?
С тех пор только мечтами о пастухе и жила прекрасная девушка, а пастух считал, что среди богов и людей не было его счастливей.
Но как-то увидели их вместе и донесли об этом Архонту. Приказал Архонт схватить пастуха и бросить его в каменный колодец.
Прошло несколько дней, пока узнала обезумевшая от горя девушка, где ее возлюбленный. Лаской, подкупом, хитростью она сумела освободить узника. Без сознания лежал пастух в комнате девушки, когда открылась дверь и вошел Архонт. Он гневно поднял руку, хотел что-то сказать людям, которые пришли с ним, но, увидев смертельно бледную дочь, ее горящий решимостью взгляд, отступил. Легкая усмешка скользнула по его лицу.
- Позовите лекаря, - велел он.
Когда пришел врач, Архонт сказал ему громко, чтобы все слышали:
- Я не хочу омрачать добрые чувства моей дочери. Ты должен спасти его ради ее счастья.
И юноша был спасен.
Но Архонт вовсе не думал согласиться с выбором дочери. Один вид пастуха вызывал в нем глухую злобу. Он решил хитростью разъединить их, а затем как можно быстрее выдать дочь замуж.
Вскоре уходил корабль в Милет. С этим кораблем архонт задумал отправить пастуха в Грецию якобы с важным поручением.
- Через год, - сказал он дочери, - корабль вернется назад. Если твой возлюбленный не изменит тебе, ты увидишь на мачте белый знак. И тогда я не буду противиться твоему счастью. Но если на корабле не будет этого знака, значит, он недостоин тебя. И ты должна будешь согласиться, чтобы твоим мужем стал Диофант.
А мореходам Архонт приказал умертвить пастуха по дороге в Милет,
Прошел год. Все тревожнее становилось на душе у девушки, все чаше выходила она смотреть, не появился ли корабль с белым знаком.
Однажды все население города собралось на пристани: прибыл корабль из далекого Милета. Но ожидаемого знака дочь Архонта не увидела на мачте.
Позвала она рабынь и велела подать себе самую лучшую тунику и диадему из сапфира и опала. Потом девушка поднялась на вершину башни, туда, где ее опоясывают зубцы.
- Позовите Диофанта, - попросила она.
Вскоре на вершину башни вбежал влюбленный полководец и кинулся к дочери Архонта. Она остановила его жестом.
- Ты домогался меня, не спрашивая, нужен ли ты мне, - сказала она. - А ты ведь знал, что я люблю другого. Чего же ты добивался? Или тебе не нужно было мое сердце? Я должна была стать твоей наложницей, называясь женой. Ничтожные люди и ты, и отец мой. Вы не знаете, что любовь сильнее жизни...
Дочь Архонта быстро подошла к просвету между зубцами и бросилась вниз.
С той поры башню на скале называют Девичьей.
