Рассказ опубликован в журнале "Новая литература" (июль 2015).

Художник иллюстрации - Настасья Попова.

 

 

Он вернулся домой поздно. И в плохом настроении, это можно было угадать ещё по шагам его за дверью – глухим, тяжёлым. Долго открывал дверь, не мог попасть ключом в замочную скважину. А когда открыл, запах спиртного сразу распространился сначала по коридору, а затем и по всей квартире.

Разувался нога об ногу, не расшнуровывая ботинок. Они долго не поддавались, несмотря на ругательства, потом по очереди снялись, разлетелись в разные стороны. Один больно ушиб её. И она взвизгнула. Тут же повернулась и убежала на кухню. Знала, что он скоро придёт, и сидела в углу, неподвижно глядя в дверной проём.

 

Она привыкла к его поздним возвращениям. Так было уже давно. Но иногда в памяти всплывали воспоминания о другом времени, спокойном и приятном. Тогда всё было по-другому, и он был другим. Возвращался домой, когда ей не хотелось ещё спать. И запах от него исходил другой – его собственный. Он улыбался, когда входил и видел её. Говорил ласковые слова, гладил по голове. Потом они ужинали. Он часто приносил что-нибудь вкусное и ласково смотрел, как она ест. Сажал её на колени и прижимал к себе. Но это было так давно, и воспоминания всплывали всё реже, были уже отрывочными, путались с обрывками её снов.

Она уже привыкла к тяжёлым шагам, ругательствам и побоям. Уже не пряталась, потому что прятаться было ещё хуже – он находил её повсюду в маленьком пространстве однушки. И тогда было ещё больней, потому что он свирепел и мог ударить уже не рукой, а чем-нибудь потяжелее.

Она привыкла и уже думала, что все так живут. Другой жизни не существует. Ей было больно почти всегда. Но никогда не было обидно. Она не знала, что есть такое чувство – обида. Его можно было бояться – или не бояться. И всё.

Сейчас она боялась. Боялась заранее, хотя ничего ещё не произошло за сегодняшний вечер. Ушиб от ботинка – совсем не больно, она о нём уже успела забыть. Мотнула головой и прислушалась. Шаги приближались к кухне, но затихли перед ванной комнатой. Открылась и закрылась дверь, послышалось журчание, потом полилась вода. Он долго не выходил. Слышалось плескание воды и его фырканье. Значит, он долго не будет спать, будет сидеть на кухне и пить из горлышка бутылки принесённое с собой. А она удостоится побоев и тоже долго не сможет уснуть от боли и от страха перед ним. Зато завтра он вернётся домой пораньше и сразу ляжет спать. И тогда она сможет отдохнуть. Потому что днём спать она почему-то не могла, всё ходила по квартире или сидела на кухне, глядя перед собой и ни о чём не думая.

 

Он вышел из ванной, хлопнув дверью. Подошёл к холодильнику, взял банку с огурцами и поставил её на стол. Выругался, вышел из кухни и вернулся обратно с бутылкой. Сел на табуретку и стал пить из горлышка, заедая огурцом из банки. Чавкал и плевался на стол. Когда выпил половину содержимого бутылки, повернул голову и стал в упор глядеть на неё. Она не отводила взгляд, но смотрела сквозь него.

– Что, тварь, боишься? – он засмеялся и тут же закашлялся. Кашлял долго, кадык на шее то появлялся, то прятался, жилы по бокам были толстыми и синеватыми. Прокашлявшись, снова стал глядеть на неё. Теперь уже молча. Прошло несколько секунд, или минут, или часов. Наконец он потянулся к бутылке, сделал пару глотков, потом вытащил из банки огурец. Не стал есть, подержал в руке и вдруг кинул в неё. Она увернулась, а огурец попал в стоявшую на полу кастрюлю.

– Ах ты, б…! Думаешь, не попаду?

И тут же огурцы, большие и скользкие, полетели в неё. Некоторые долетали, другие шмякались на кухонный пол, превращаясь в болотную кашицу. Огурцов в банке было много, и скоро весь пол был заляпан. Выудив все огурцы, он уставился на банку с мутной жидкостью, в которой плавали какие-то листики. Взял её двумя руками, покрутил, следя глазами за плавающим внутри содержимым. И вдруг бросил банку на пол. Осколки, крупные и мелкие, разлетелись во все стороны. Он встал, шатаясь, и сделал шаг по направлению к ней. Тут же поскользнулся на огуречной кашице и грохнулся лицом вниз на пол.

Она смотрела, как из-под горла вытекает красная жидкость, смешивается с остатками огурцов, распространяет запах животный и страшный.

 

 

* * *

 

– Представляешь, сегодня вскрыли квартиру, а там – труп. Это, конечно, не удивительно – пил, поскользнулся на полу, упал. Горлом напоролся на осколок от банки. Прямо в сонную артерию, так что недолго мучился. Труп нашли через два дня – в стену кто-то царапал, не переставая. Соседи вызвали полицию. Удивительно то, что в квартире ещё двое оказались, кроме погибшего. Живые – девушка и кошка. Девушка то ли немая, то ли в шоке до сих пор, психологам нашим работа предстоит большая. В стену царапала ногтями. А кошка – на нашу Муську похожа, тоже трёхцветная.

Муська спала на коврике возле батареи. При упоминании своего имени она открыла глаза и потянулась, выставляя напоказ острые коготки.

Анна кормила мужа на кухне. Он съел всё, даже попросил добавку. Только к солёным огурцам не притронулся, хотя всегда их любил.