СВАТОВСТВО ПЕРУНА
Лёгкий снег кружился в поднебесье,
С каждым часом становясь всё гуще,
Распевала лихо вьюга песни,
Разгулявшись в заповедной пуще.
Серебром сверкала на деревьях,
Превратив в парчу кору и ветки,
На ветвях высоких сосен древних.
На макушках у берёзок редких.
Засыпала вьюга землю снегом,
Но всё тише становились песни.
Наконец она, взглянув на небо,
Обернулась девушкой прелестной.
Юная, весёлая, живая,
Поспешила к большаку скорее,
Чёрный мрак и туча грозовая
Встали неожиданно пред нею.
Девушка была не из пугливых,
Отскочила в сторону проворно.
Но сверкнул тотчас же торопливо
Молнии зигзаг из тучи чёрной.
Мрак её немедленно окутал
Невесомым чёрным покрывалом,
Накрутив на ноги деве путы,
Растворился, словно не бывал он.
С ним исчезла вьюга молодая,
Ни следа, один сугроб, как кочка.
Понапрасну мать-зима седая
По полям-лесам искала дочку.
Не нашла нигде, хотя искала
В небесах, в долинах, в океане,
Облетела все пещеры в скалах,
Побывала в призрачной нирване
Жарких стран, где расцветают розы,
(там она, конечно, рисковала),
И, ударив яростно морозом,
Всё живое намертво сковала.
***
Бил гусляр таинственный по струнам,
Царский трон алел в начале зала.
Перед грозным огненным Перуном
Девушка прекрасная стояла.
Бог сидел на троне, вперив очи,
И твердил всё время он одно ей:
- Дева-вьюга, ты красива очень,
И отныне будешь мне женою.
Но в ответ лишь улыбнулась вьюга,
В голосе её звучала нега:
- Ну, зачем, Перун, тебе супруга,
Да к тому же изо льда и снега.
Ты же видишь: из снежинок платье,
Превращусь немедленно в пургу я,
И растаю в огненных объятьях.
Поищи себе жену другую.
Тут же в зале вспыхнули семь молний,
Да ещё четыре им навстречу
И раздался голос, гнева полный:
- Ты посмела, вьюга, мне перечить?
- Да, посмела, - вьюга отвечала, -
Кто тебе внушил такое, знать бы.
Ты, давай, Перун, остынь сначала,
А потом поговорим о свадьбе.
- Ты дерзка, тебе гордыня имя,-
Рявкнул бог, - стерпеть смогу едва я.
Появились тут же перед ними
Чёрный мрак и туча грозовая.
- Унесите девушку в пустыню
В ту, где пекло днём и холод ночью.
Будешь ты, гордячка, знать отныне,
Как перечить богу, между прочим.
Туча деву мраком обернула,
Позабыв связать ей ноги даже.
Но в пути беглянка ускользнула
Пухом на поля легла лебяжьим.
Сразу мать-зима счастливой стала,
Доброй и немного несерьёзной.
Вместе с дочкой долго хохотала,
Насмехаясь над Перуном грозным.
Потеплели лютые морозы,
С неба солнце ясно улыбнулось.
А потом, исполнив сны и грёзы,
Незаметно и весна вернулась.
