Екатеринбург.
Этот город, закованный в камень, растущий бетоном,
Этот город, не знавший стыда до изгнания в ад,
Глохнет он от рычанья моторов, а ночью от стонов
И не слышит ветров, что в деревьях и крышах шумят.
Этот город покрыт чёрным снегом суровой зимою.
В нём дороги мягки пластилином от летних щедрот.
Здесь пройду, может быть, я когда-нибудь с нищей сумою.
Может быть, бизнес-классом меня унесёт самолёт.
Здесь сегодня встречает трамвай меня трепетным звоном.
Захожу я и еду до парка, почти до кольца,
И смотрю я на город любимый сквозь окна вагона.
Город терпит мой взгляд, город терпит меня, подлеца...
Этот город, не знавший стыда до изгнания в ад,
Глохнет он от рычанья моторов, а ночью от стонов
И не слышит ветров, что в деревьях и крышах шумят.
Этот город покрыт чёрным снегом суровой зимою.
В нём дороги мягки пластилином от летних щедрот.
Здесь пройду, может быть, я когда-нибудь с нищей сумою.
Может быть, бизнес-классом меня унесёт самолёт.
Здесь сегодня встречает трамвай меня трепетным звоном.
Захожу я и еду до парка, почти до кольца,
И смотрю я на город любимый сквозь окна вагона.
Город терпит мой взгляд, город терпит меня, подлеца...