Кажущиеся такими невесомыми, белоснежные снежинки легко вальсируют в ночном небе. Непрекращающимся хороводом падают на плечи редких, спешащих куда-то прохожих и на землю, покрывая её толстым пуховым одеялом. Глядя на этот снежный, завораживающий танец, накопившаяся за день усталость улетучивается в неизвестном направлении.

А во дворе удивительно тихо. Многоквартирный дом, выключая один за одним свет в своих бесчисленных окнах, под колыбельную начинающейся вьюги, постепенно засыпает. Тропинка зовет поскорее добраться к манящей теплом уютной квартирке. На скамейку, одиноко стоящую посреди двора, под мягким светом длинноногого фонаря, оперся сказочный снеговик. На его голове опрятная, но, увы, уже не модная кепка. Он широко улыбается загадочной улыбкой из ягод растущей невдалеке рябины. Острый нос снеговика — ледяная сосулька, игриво блестит под электрическим светом. Двухрублевые монетные глаза под мельтешение нескончаемых снежинок, кажется, что кокетливо прищурились. Его длинное (в пол) одеяние украшают угольные пуговицы. Одной рукой-веткой в хозяйственных перчатках он упирается о свой округлый бок, другой — об спинку деревянной скамейки. Довершает его сказочный образ широкий полосатый шарф, перекинутый через плечи и немного истрепавшиеся кроссовки. Этот снежный мужчина словно бы приглашает присесть на скамейку, поболтать о том, о сем, но начавшаяся вьюга так неучтиво подгоняет меня домой. И вот, проходя мимо этого сказочного героя, я точно видела, как он подмигнул мне своим глазом-монетой, а открывая тяжелую дверь в подъезд слышала со стороны одинокой скамейки не громкое, но четкое: «Спокойной ночи!».