ЧЕТВЁРКА
То рассвет на душе, то бездушная мгла,
то пробьют грозовые зарницы —
это Осень четвёрку коней запрягла
в золотую свою колесницу!
Рыже-огненный Конь — вечно молод и свеж —
с листопадом придёт и разлукой,
в цвете школьной любви и наивных надежд
спрячет ревности жгучие муки!
Все желанья исполнит под мантией звёзд
и, бледнея до лунного цвета,
в желтезне, тронет сердце романтикой грёз,
перелив через край бабье лето.
К ночи, Конь вороной будет грызть удила
до крови́, — ибо помыслы вздорны,
видно, чёрные где-то творит он дела,
принося ураганы и штормы!
Черногрудыми смерчами станет крутить
да мутить океанские бездны,
мраком, тьмой перед миром встаёт на пути,
страх вселяя, хандру да болезни,
то придёт с чернотой обожжённых полей,
ляжет пашнями к дали несметной,
чтобы зори рождались, как можно светлей —
эко теплятся еле заметно!
И появится серый задумчивый Конь,
седогривый посланник рассветам
и совьётся трава на лугу — что вигонь*
и окрасится в серой росе там.
Мгла, дожди и туманы, (законные пусть)
покровители серого тона,
к ним вольются в тоске заоконная грусть
городского железобетона,
сырь асфальта, и серость его голубей,
посеревшие томно деревья…
Мне б мечтательней быть! — знать, светлей и добрей
станет Осень, лишь только поверь я
в её белого, (в час первоснежья) Коня,
что приходит... И горы жемчужны,
в белозорье, он сказочней день ото дня,
с ним холодные чувства не чужды!
Коль тепло на душе и бело от берёз,
от прудов — что лебяжьего цвета
стали утром… И ангельски будет белёс
юный ветер, поющий фальцетом
гимн прощания на́ год с четвёркой коней.
Звёздный шлейф золотой колесницы
ускользает во мглу, но черёд ярких дней
то ли чудится мне, то ли снится...
Вигонь* — шерстяная пряжа, смешанная с волокном хлопка.
