А.С. Грину, год 1932
Быть пожилым ему не довелось.
Судьба — корабль, а Старый Крым — причал,
голь под машинку стриженых волос
и худоба́... Стараясь скрыть печаль,
жизнь во хмелю повисла, год — за три́.
одни глаза остались, да усы,
хворь воровато грызла изнутри,
судьба на пике чёрной полосы...
Тридцать второй! Средь пламенных речей
колхозный бум и банды в перевес,
в год пуска первых доменных печей
взойдут Аэрофлот и Днепро ГЭС!
«Не до феерий — тракторы нужны!»,
неурожаю в тон — голодомор...
В тар-тарары летят сопряжены:
места́ «малин», «содомов и гоморр» —
там, где жируют «нэпман» и «кулак»,
и враг народа, да и просто вор...
Всех перемелет лопастный Гулаг —
тот, сатаны неистовый мотор!
….........................................................
Но спят предгорья под фатой озёр,
и в книжный рай идилий и надежд
спешит полуголодный фантазёр,
презрев политиканов и невежд,
где обагрит заря ультрамарин,
рассветно-влажной кистью мельтеша...
Сей мир покинет Александр Грин,
чтоб «Недотрогой» теплилась душа!
