Андреевский спуск! Я с тобой состязался в искусствах!
Андреевский спуск! Я с тобой состязался в искусствах!
В искусствах часами молчать и часами молить.
Андреевский вкус! На каких только не был я спусках!
На запусках, пусках, пропусках, и прочих припусках!
Которые легче холить и хвалить, чем хулить.
Я здесь научился уже не мечтать о грядущем!
О прошлом забыть навсегда научился я здесь.
Смотреть безразлично на мимо бредущих имущих.
И на неимущих смотреть как на истинно сущих
Уже никому ничего не давать и не лезть.
Они шевелили уставшее тело глазами
Я был им как камень в булыжной твоей мостовой
Андреевский струс! Каплей крови стекал я! Ногами
Я чувствовал мощь твоих гибких узоров. Богами
Назначенный в полночь единственный твой часовой.
Я нёс эту миссию молча, страдая годами.
Я был безответен, приветен, весёл, говорлив.
Как ветер гулял по тебе и о Пиковой Даме
Обманутой городом этим, твоими садами.
Пропел для тебя не один изумлённый мотив.
Шалело вино от моих невесёлых мелодий
Скисало в бумажных стаканах от призрачных слов.
Андреевский взвизг! Я - Кирилл твой и новый Мефодий!
Из дали вернувшийся Даль, композитор рапсодий.
Твой томик заветных и ветхозапретных стихов.
Твой сказочный сон, твой уставший карабкаться путник!
Твой странник извечный, бродячий философ и шут.
Безмолвный, как раб на галерах. Космический спутник
Что видит с небес все дела твоих слуг здесь. Ничуть не
Стесняясь того, что, паршивец, не взял парашют.
Зачем мне спасаться? Не нужен я здесь, на Узвизе.
Я мог им легко диссертаций пяток накатать.
А нужно десяток - за год! Но висеть на карнизе
Сплошной нищеты и молить, и молить о сюрпризе...
Уж лучше взлететь, чтобы вовсе уже не летать.
А мне подавали, как будто и вправду я - нищий.
Андреевский взбрызг! Я и это готов был принять.
Однажды весёлый и пьяный подбросил мне тыщу!
И ветер крутил её как обещание пищи...
Даритель готовился это на видео снять.
Как буду ловить! Как я буду за нею гоняться.
Как тело мое распластается в мощном броске.
Сидел безучастно я, просто не в силах подняться.
Всю жизнь я Играл, но вот так, на потеху играться
Уж лучше холодная сталь на усталом виске.
- Да что ты, дедок? - ты смотри-ка, какие деньжищи!
Тебе за неделю такого здесь не подадут!
- Оставьте себе, дорогой, драгоценную тыщу!
В кармане дыра, в нём прореха мне песенки свищет,
И я не танцор, мне хватает с небес на еду.
Он пальцем крутил у виска, пряча камеру в сумку.
Добротно пошитый атласный пиджак выдавал.
Что правильно мир понимает он и недоумков,
А к ним обоснованно был отнесён я в задумке,
Высмеивать мог он, но руки им не подавал.
Я мог бы раскрыть ему формулы Поля Дирака
И споры Эйнштейна и Бора вполне осветить
Но только Сольвей был наверно не этого Знака,
И всё что в ответ произнёс я, звучало "Однако!"
И вслед ему всё, что сумел я - лишь перекрестить.
Андреевский взор! Бесконечное поле вопросов!
Имперская Церковь! Игра твоих колоколов!
Я строил эпюры твоих напряжённых матросов
Я прятал купюры твоих наряжённых! И просто
Любил твои сказки и песни в словах и без слов.
В искусствах часами молчать и часами молить.
Андреевский вкус! На каких только не был я спусках!
На запусках, пусках, пропусках, и прочих припусках!
Которые легче холить и хвалить, чем хулить.
Я здесь научился уже не мечтать о грядущем!
О прошлом забыть навсегда научился я здесь.
Смотреть безразлично на мимо бредущих имущих.
И на неимущих смотреть как на истинно сущих
Уже никому ничего не давать и не лезть.
Они шевелили уставшее тело глазами
Я был им как камень в булыжной твоей мостовой
Андреевский струс! Каплей крови стекал я! Ногами
Я чувствовал мощь твоих гибких узоров. Богами
Назначенный в полночь единственный твой часовой.
Я нёс эту миссию молча, страдая годами.
Я был безответен, приветен, весёл, говорлив.
Как ветер гулял по тебе и о Пиковой Даме
Обманутой городом этим, твоими садами.
Пропел для тебя не один изумлённый мотив.
Шалело вино от моих невесёлых мелодий
Скисало в бумажных стаканах от призрачных слов.
Андреевский взвизг! Я - Кирилл твой и новый Мефодий!
Из дали вернувшийся Даль, композитор рапсодий.
Твой томик заветных и ветхозапретных стихов.
Твой сказочный сон, твой уставший карабкаться путник!
Твой странник извечный, бродячий философ и шут.
Безмолвный, как раб на галерах. Космический спутник
Что видит с небес все дела твоих слуг здесь. Ничуть не
Стесняясь того, что, паршивец, не взял парашют.
Зачем мне спасаться? Не нужен я здесь, на Узвизе.
Я мог им легко диссертаций пяток накатать.
А нужно десяток - за год! Но висеть на карнизе
Сплошной нищеты и молить, и молить о сюрпризе...
Уж лучше взлететь, чтобы вовсе уже не летать.
А мне подавали, как будто и вправду я - нищий.
Андреевский взбрызг! Я и это готов был принять.
Однажды весёлый и пьяный подбросил мне тыщу!
И ветер крутил её как обещание пищи...
Даритель готовился это на видео снять.
Как буду ловить! Как я буду за нею гоняться.
Как тело мое распластается в мощном броске.
Сидел безучастно я, просто не в силах подняться.
Всю жизнь я Играл, но вот так, на потеху играться
Уж лучше холодная сталь на усталом виске.
- Да что ты, дедок? - ты смотри-ка, какие деньжищи!
Тебе за неделю такого здесь не подадут!
- Оставьте себе, дорогой, драгоценную тыщу!
В кармане дыра, в нём прореха мне песенки свищет,
И я не танцор, мне хватает с небес на еду.
Он пальцем крутил у виска, пряча камеру в сумку.
Добротно пошитый атласный пиджак выдавал.
Что правильно мир понимает он и недоумков,
А к ним обоснованно был отнесён я в задумке,
Высмеивать мог он, но руки им не подавал.
Я мог бы раскрыть ему формулы Поля Дирака
И споры Эйнштейна и Бора вполне осветить
Но только Сольвей был наверно не этого Знака,
И всё что в ответ произнёс я, звучало "Однако!"
И вслед ему всё, что сумел я - лишь перекрестить.
Андреевский взор! Бесконечное поле вопросов!
Имперская Церковь! Игра твоих колоколов!
Я строил эпюры твоих напряжённых матросов
Я прятал купюры твоих наряжённых! И просто
Любил твои сказки и песни в словах и без слов.
