Ноябрь.
Задавила темнота, она словно плен. Приходишь, свет кончается. И опускаешься во тьму, в глубокое дно океана. Да, изнутри твой батискаф освещен, но что там снаружи? Опасность?
Хотя днем бывает солнце, яркое, словно пытается возместить ущерб от темноты. Сегодня был и осенний, глубоко осенний уже парк, серая Волга с ослепительным проблеском на горизонте. Солнце сквозь щель облаков, и вода горела - белая, яркая. Баржа, печально севшая на мель, пойма полуголо-жёлтая.
Сегодня была подруга, бессильная и печальная. Куда же уходят люди? «Заходи ко мне почаще». Зачем? Только чтоб видеть ее, смущать своим присутствием, своим взглядом, вопрошающим: «Куда уходишь ты?» Смущаться самой. Может так не надо? Нельзя так: сразу открытый взгляд. Нужно просто пить чай, говорить о городе, погоде в нем, о прочих всех несуществующих вещах. Сейчас нужно ТАК говорить, уже не дети…
(2004)
Хотя днем бывает солнце, яркое, словно пытается возместить ущерб от темноты. Сегодня был и осенний, глубоко осенний уже парк, серая Волга с ослепительным проблеском на горизонте. Солнце сквозь щель облаков, и вода горела - белая, яркая. Баржа, печально севшая на мель, пойма полуголо-жёлтая.
Сегодня была подруга, бессильная и печальная. Куда же уходят люди? «Заходи ко мне почаще». Зачем? Только чтоб видеть ее, смущать своим присутствием, своим взглядом, вопрошающим: «Куда уходишь ты?» Смущаться самой. Может так не надо? Нельзя так: сразу открытый взгляд. Нужно просто пить чай, говорить о городе, погоде в нем, о прочих всех несуществующих вещах. Сейчас нужно ТАК говорить, уже не дети…
(2004)