Страдала девица, страдала

Страдала девица, страдала.

Казалось, что в ней за грехи

божественным жаром мангала

зажарили напрочь стихи —

и больше не стало поэта,

погас выразительный взгляд.

Лишь мается тщетно по свету

обугленный творческий зад,

крича:

— Люди, люди… Как тяжко!

Подайте голодной на слог.

Бросали копейкой, бумажкой —

кто что не жалел, кто чем мог.

То грязью в лицо, то конфетой,

то милость дадут, то пинок.

А ей — простофиле-поэту

хотелось бы рифмы глоток.

Ни денег, ни мнимого блага,

что трезвым свернуло умы.

Ей ручка нужна и бумага,

и лирика мыслей взаймы...

 

На площади рядом с вокзалом,

где шум оголтелый съел речь,

страдала девица, страдала

под свитером с барских плеч.