реакция

из цикла "новости с абсурдопереводом"

Жизнь как-то с ходу не сложилась,
Рубаха-парень, драный в нитки,
И кипятили его жилы
Одни тяжёлые напитки.
 
Себя не мысля вне забвенья,
Искал он негу, цедя гадость,
И оживал, когда по вене
Крадучись полз кромешный градус.
 
Мир становился ярок, броск,
В эпохи скалились минуты,
А градус полз и тешил мозг,
И кровь расцвечивал салютом.
 
Тогда себе казался он
Ветром морским, свободной птицей,
Гусаром - кивер, стать, рододендрон,
Жёлтый, как хворь, росой блестит в петлице.
 
Когда салют чуть затихал,
Он мог смерить порыв с посудой,
И исповедовал в стихах
Мир свой, воспрявший ниоткуда.
 
Когда салют бледнел и молк,
С ознобом испарялось зелье,
То из него выл серый волк
На мутную луну похмелья.
 
...
 
Недолго фраер танцевал…
Интоксикация, больница,
Побег, менты, метил, подвал,
Инфаркт... Ему исполнилось бы тридцать.
 
…
 
Чрез сорок дней… Дождь. Ветер хилый.
Погост. Венок. Стопарь. Самшит.
Стоят с надеждой у могилы
Аналогичные рубахи-алкаши.
 
Надежда светится прогоркло
В глазах, слёзы щетину серебрят.
Надежда: Подожди, Егорка,
Мы скоро будем у тебя.
 
И, ритуалы все поправ,
Пьют за него, как за живого:
*Чок-чок!* Ну, буде здрав!
Второй, конечно же, за Вову.
 
И в каждом выпитом глотке
Стакана, жизни видно дно…
И сжат у каждого в руке
Жёлтый, как хворь, рододендрон.