Гостья

Гостья
Голый сад, замерзший и печальный, снегом заметенное крыльцо...
В дверь ко мне сегодня постучали четверо соседских сорванцов.
Смех, звонок – и прочь метнулись спины: стайкой рыбок в льдистых облаках.
Я им погрозил в окно гостиной: что, опять подбросили щенка?
Или полумертвую синицу – накормить, устроить, отогреть?
У порога – ни щенка, ни птицы. Только белых хлопьев круговерть,
Да сбежавших мальчиков подруга: куртка, джинсов мокрые края...
Лишь в глазах – слепящий мрак и вьюга. И улыбка – в точности твоя.
 
Камнем – вдох. Не верю! Больно, жутко. Ты ушла – забыв и жизнь, и смерть.
Это просто чья-то злая шутка, совпадений жалящая плеть.
Знаю, что не ты, но так похожа! Будто время – с нового листа...
Холодом побеленная кожа – как фарфор, безжизненно-чиста.
Вдоль лица прозрачней акварели – ворох темных локонов рекой...
Я подумал – если б мы успели, наша дочь сейчас была б такой.
Надо отвести малышку к маме – скоро вечер, ждет, небось, давно...
Двинул непослушными губами. Выдавил, как мог: «Идем домой?»
 
На ладони – оттиск детских пальцев. Из-под челки – виноватый взгляд.
«Заживет... Не надо так бояться! Это я, любимый. Ты не рад?
Этот мерзкий холод, это тело... Наша встреча, видно, на беду.
Знала же – нельзя, но что поделать. Постою минутку – и пойду».
 
Я молчал – но силился украдкой разглядеть сквозь детские черты
То лицо, укрытое за гладкой, безмятежной маской пустоты.
В голоса хрустальных переливах стыли слезы, мудрость и года...
«Заходи, – шепнул я ей тоскливо. – Приходи – любой, я буду ждать...»
 
Чашка вдрызг, и снова пусто дома. Но из яви меркнущего сна
Улыбнувшись нежно, так знакомо: «Смерти нет!» – сказала мне она.