Серые Гавани

Горечь сумрачных волн. И туман. Не серебряный – серый.

Тени брошенных стен, полинявших созвездий слюда.

Гавань тонет в дыму. В угли – память, надежда и вера.

Ты не спишь, Корабел, провожая свой мир в никуда.

 

Это вовсе не слезы – а просто качается небо.

Это берег знакомый течет, словно воск или ртуть.

Aiya, Эра Людей! Дети Звезд превращаются в небыль...

Впиться пальцами в борт. И разок, через силу – вдохнуть.

 

Словно выцвели краски, оставив палитру страданья:

Сажа, пепел, графит и белесый, надломленный лед.

Мой неведомый брат, что Митлонду придумал названье –

Ты предвидел тот день, на который назначен Исход?

 

Сердце, ты помолчи. Не кричи, захлебнувшись тревогой.

Слишком поздно. Всему. На часах Средиземья – закат.

Рядом – вечная жизнь. Вечный свет за недолгой дорогой...

Земли вечной весны...

– Корабел, почему ты не рад?

 

Глупый. Вечную жизнь ты равняешь с агонией вечной?

В свете вечной весны не цветение видишь, а тлен?

Это ересь, Кирдан. Воле Эру не должно перечить.

Или это Мелькор в новом теле поднялся с колен?

 

– Нет, Отец. Я не он – и, признаться, немного жалею.

Все уже на местах, и крадется рассвет, словно вор...

Распустив паруса, изогнув лебединые шеи,

Унося волшебство, корабли отплывут в Валинор...

 

Этим землям уже не услышать эльфийских напевов,

Сонным высям не видеть драконьих полетов и драк.

Волны шепчут «прощай», солью слез прожигая до нервов.

Враг, ты тоже не спишь, зябко кутаясь в пламень и мрак?

 

– Я не враг тебе, эльф. Потому отзываться не буду.

Помолчу в унисон, боль и горечь по-братски деля.

Это меньше любви, и совсем не похоже на чудо...

Я – как ты, мореход. Я всегда начинаю с нуля.

 

Расцветает восход, стало явью туманное «завтра».

В Валинор, Край Блаженства, стрелою летят корабли...

...Прав был ветер ночной – подождет Заокраинный Запад!

Впереди Океан древней Арды – и юной Земли.