Серые Гавани
Горечь сумрачных волн. И туман. Не серебряный – серый.
Тени брошенных стен, полинявших созвездий слюда.
Гавань тонет в дыму. В угли – память, надежда и вера.
Ты не спишь, Корабел, провожая свой мир в никуда.
Это вовсе не слезы – а просто качается небо.
Это берег знакомый течет, словно воск или ртуть.
Aiya, Эра Людей! Дети Звезд превращаются в небыль...
Впиться пальцами в борт. И разок, через силу – вдохнуть.
Словно выцвели краски, оставив палитру страданья:
Сажа, пепел, графит и белесый, надломленный лед.
Мой неведомый брат, что Митлонду придумал названье –
Ты предвидел тот день, на который назначен Исход?
Сердце, ты помолчи. Не кричи, захлебнувшись тревогой.
Слишком поздно. Всему. На часах Средиземья – закат.
Рядом – вечная жизнь. Вечный свет за недолгой дорогой...
Земли вечной весны...
– Корабел, почему ты не рад?
Глупый. Вечную жизнь ты равняешь с агонией вечной?
В свете вечной весны не цветение видишь, а тлен?
Это ересь, Кирдан. Воле Эру не должно перечить.
Или это Мелькор в новом теле поднялся с колен?
– Нет, Отец. Я не он – и, признаться, немного жалею.
Все уже на местах, и крадется рассвет, словно вор...
Распустив паруса, изогнув лебединые шеи,
Унося волшебство, корабли отплывут в Валинор...
Этим землям уже не услышать эльфийских напевов,
Сонным высям не видеть драконьих полетов и драк.
Волны шепчут «прощай», солью слез прожигая до нервов.
Враг, ты тоже не спишь, зябко кутаясь в пламень и мрак?
– Я не враг тебе, эльф. Потому отзываться не буду.
Помолчу в унисон, боль и горечь по-братски деля.
Это меньше любви, и совсем не похоже на чудо...
Я – как ты, мореход. Я всегда начинаю с нуля.
Расцветает восход, стало явью туманное «завтра».
В Валинор, Край Блаженства, стрелою летят корабли...
...Прав был ветер ночной – подождет Заокраинный Запад!
Впереди Океан древней Арды – и юной Земли.
