...Кто пробовал во сне?

1.
Поразмыслить о быте
Кто пробовал во сне?
Уверен, что забыты
Все будут мысли те,
Когда вернёшь сознанье
Из пропасти ночной, -
Полученные знанья
Погибнут в бездне той.
Усилием безмерным
Извилин лишь в успех
Ты вынешь эфемерных
Мыслишек пару тех.
Другой итог аукнет,
Когда прилив крови
Не только в череп стукнет
В агонии любви.
В цветной красе экрана,
Как в принтере печать,
Всплывёт то без обмана,
Что стыдно вспоминать.
Сплетение нейронов
И спаянность узлов…
Не знаем тех законов,
Сакральных тех основ.
Попробовал блокноту
Доверить, как в кино
За кадром, мысли в ноту
Мелодий заодно.
Бросает, как в кибитке, -
Вверх, вниз, по сторонам:
В сюжете – не ошибки,
А явственный бедлам –
И рвётся нить рассказа,
И спутан века час –
Советской жизни фаза
В теперешность влилась.
Коктейль сумбурных связей
Замешан на крови
Растущих безобразий
От гнева и любви.
 
2.
И где правдивость веса
Всплывающих картин?
Не бабник и повеса
Схватил из-за гардин
Пытливым к чуду оком
Девичью наготу,
Наполненную соком
Искусства Помпадур.
Точёная фигура
И стройность длинных ног…
Такого он сумбура
Не видел средь голов
Мужчин до дам галантных
И страстных к красоте,
Пристойности гаранты –
В жюри – сопят и те.
Прошлась по сцене павой
В девичьем кураже –
Мужик её представил,
Конечно, - в неглиже.
Раскрыв от чуда зевы,
Весь ахнул полный зал.
В костюме, следом, Евы –
Сложила наповал!
Что было дальше с прессой,
Не мог он в толк принять:
Не видел перед мессой
Такой тиши аббат.
Мелькали в заголовках –
Рекорды на полях,
Раздор в боеголовках
И чем разгневан лях.
Прошлась строкой газеты,
Где первым – гармонист…
Ушёл шорт лист в клозеты,
С ним пава и артист.
Но как забыть такое –
Не гримы Пикассо –
Его весьма живое
До чуда яйцо.
А парой обладая,
И вовсе – он герой!
За дам – источник рая –
Мужик всегда горой!
Рассыпал изумруды
И яхту посулил,
Долги закрыл и ссуды
На рейтинг погасил.
Совсем башкой свихнулся
И, взяв в законный брак,
От сна за год очнулся,
И понял, он – дурак!
Полцарства и регалий
Оттяпала краса…
И реже кудри стали,
И резче голоса.
Доверие пропало
К тому, что в глаз блестит,
Когда в душе прорвало –
И на сердце болит.
Бушует тише море,
Чем шум возник при том,
Когда супруге «в горе»
Сочувствовал бомонд.
Мусолят журналисты
В эфире, на ТВ
(как ставки те «артисты»,
Что вхожи на БЮВе) –
Развод удачной пары,
Где жертва святость жён,
Ответчик страшной свары –
Мужчины и закон.
По всем программам – слава,
И женских слёз – река!
Мужик опять без права,
А чешется рука!
Уйдёт в себя понуро,
Лишившись милых грёз,
И исподлобья хмуро
Бросает взгляд на «звёзд».
 
3.
Какой резон кидаться
На страшненьких в ночи –
Привыкли не стесняться
Принявшие ключи
От номеров гостиниц
И дач больших в бору.
За небольшой гостинец –
Красавица – к столу!
Такой поток приёмов –
Вся камасутра в ней –
Блеснёт в дверном проёме,
На рёбрах батарей.
Неизгладимы встречи,
Но всё же – не твоя…
Всё ж хочется на плечи
Погончик под себя!
Мужские слёзы – редки,
Мужские нервы – сталь!
За кровь гордились предки,
За орден и медаль.
Сейчас другие битвы,
И кровь совсем не та –
Порез опасной бритвы
Не совершит рука.
От всех невзгод природы,
От травм, сердечных мук
Излечат наши боги,
Придя на верный стук.
Гудят на ипподроме
И ставки тянут вверх
Пижоны в фраках, кроме
Любителей утех.
Висит проблема века,
Вернее - всех веков:
По сердцу человека -
Без видимых грехов,
Найти совсем не просто,
На практике – нельзя.
Деталь под пункты ГОСТа
Шлифуют до ферзя.
Но обтесать натуру,
Чтоб устранить огрех:
Найди такую дуру –
Хорошую для всех!
Любимую в постели,
Найдя не в первый раж,
Желай, как ас Гастелло, –
Таран в ажиотаж!
Забудется размолвка
И что был зол с утра.
Стоять нельзя в сторонке,
Закрыв на всё глаза.
 
4.
Точёная фигура
И стройность длинных ног
При свете абажура
Предложат даме слог,
Где в жёсткой форме фразы,
Как гвозди в хвойный тёс,
Язык вбивает сразу
Пока слух не донёс
До скрывшихся извилин
Коробки мозговой
Их смысл, достав из «пыли»
«Зерна» добротный слой.
В тиши ночной постели
Совсем другой расклад.
Художник же пастели
И кисти будет рад.
В каких тонах не чёркай,
Любым мазком руки –
Она посмотрит чёртом,
Когда не профи ты.
Задумавшись о сути
Межвидовых начал,
Поймёшь, что много мути
О женщинах познал.
Какой шайтан, споткнувшись
О женскую красу,
Всерьёз, не улыбнувшись,
На поручне косу
Вручил, как символ смерти,
В такое лоно рук,
Отъявленные черти
Где в ангелы идут?
Какою силой нужно
И лаской обладать,
Чтоб внешностью наружной
Мужчин не отвлекать?
Не действуют запреты
На нежности в любви -
Уносят дам кареты,
И манят соловьи.
Под шум дождя и ветра,
Под тихий плеск волны
Пространства в пару метров
Хватает для любви.
Как не спешат минуты,
Отстёгивая час,
Добротно дни обуты,
И возраст – не указ!
В любой степенной даме
Есть чуточку огня, -
Зациклившись на драме,
Полюбит и она.
Чермет в цветном металле
Магнит отыщет в раз,
Сколь б бисер не метали
Сапфиры и алмаз.
Придя к согласью, пара
Не чувствует углов
В одном дыханье жара
От тел и нежных слов.
В руке букет тюльпанов
Не хуже колких роз.
От стройных женских станов
По коже бьёт мороз.
Взглянув на стройность тела,
На пышность спелых губ,
Не сможешь быть несмелым,
Суровым, к даме груб.
Опасность ждёт иная,
Склонив мужскую стать,
Черту греха не зная, -
Чтоб низко не упасть!
Но преклонить колено,
Ловя любимой взгляд,
Придётся непременно,
Хоть был не виноват.
Идущий на уступки,
Не значит – слаб и нем,
Как не были бы жутки
Последствия дилемм.
В почёте ясный разум
И сердца доброта…
Оговоримся сразу –
И нежные уста.
 
5.
Кому какое дело,
Кому какая блажь -
Мужчина будет смело
Готовиться в вояж.
Всегда готов морально,
Физически готов.
Конечно, идеально, -
Под шёпот женских слов.
В настрой лихих походов
И в свете важных встреч
У всех земных народов
Мужик стремился в сечь.
Не факт, что бой был правым
И требовал любви,
Но принуждали нравы
Вести ту сечь вдали
От стен родного дома,
От крыш родных и стрех,
И потому прожжёна
Тропа вдали от всех.
Пестуя дом и семя,
Взрастивши из себя,
Он затихал на время,
Жену с детьми любя.
Чем дольше перерывы
От воинских забот,
Коней тем реже гривы,
И меньше шьют сапог.
 
6.
У каждой есть отравы
Смертельных свойств грешок:
На тот свет не отправит
Глоток на посошок.
От каждой дозы в вену,
Полученной с утра,
До полной нормы в смену
Ответит - рядом – та.
У всех прикус особый –
И женский, и мужской.
Что свойственно особе,
Для мужика – отстой!
О вкусах мы не спорим
И от обид – в себя.
Для дам молчанье – горе,
И аскетизм – беда!
Что мы в единой сфере,
В одном кругу живём,
Мы всё же, бог, не верим,
Что обошлось ребром
Адамовым творенье
Твоих чудесных сил,
Что расковало зренье
Нам, силу мышц и жил.
Спасибо Вам, создатель!
Игрушка удалась!
Теперь – она ваятель
И лепит друга всласть.
В её руках и чарах
(Не будем о простом),
В семейных семинарах
Пред месячным постом
Такая сила духа
И вера в правоту,
Что нам не надо слуха –
Мы верим в ерунду.
Порой халат в распашку
И бёдер белизна,
Как свист, дают отмашку –
В постель, но не для сна.
Ну что такого в этом –
Обычные дела,
Но как зажгутся светом
Её, блестя, глаза!
Таких мгновений мало
Мы дарим – всё дела…
Чтоб чёрствою не стала
Та, что с тобой мила.
Вдруг, плюнув от избытка
В душе сверкнувших гроз,
Она сочтёт в убытки
Своих сбежавших слёз.
А что в раздор теряем –
И нервы и сердца!
Примеров много знаем –
Мамашу и отца.
А как бушует море,
И как прекрасен штиль!
Не красит женщин горе,
Как моды жёсткий стиль.
 
7.
В стенах квартир – «хрущёвки»,
Теснилась беднота,
На плечиках – обновки
В горошек изо льна.
Фасон простой, не бросок,
Привычны кружева.
Дополнит вид причёсок
Хозяюшкам тепла.
Костюм мужчин – свободный,
Рубаха в отворот.
Живот – полуголодный
И полный - в Новый год.
Сапог – кирза в подковке –
Начищен и блестит.
И нож тюремной ковки
За голенищем спит.
Идёт под ручку пара,
Галантен он без мер.
На лицах - цвет загара
Иль пыль карельских шхер.
Цветы в руке у дамы,
Он держит эскимо,
И видом панорамы
Как будто заодно
Любуются с восторгом,
Бросая нежно взгляд, -
Он клерком «Посылторга»,
Она как - Монсеррат.
На улицах свободно –
Десятка два машин
Теснятся благородно
За квартал от витрин
Там, где грудятся базы,
В районах производств.
В рекламе блещут фразы
Партийных руководств.
Да видим пред полётом
Призыв над головой:
- Летай Аэрофлотом!
Как будто есть другой.
Кино зовёт героем,
Победой важных битв.
Гудит субботник роем,
Взвалив рекордный ритм.
Вот очередь и давка!
Но не за колбасой
Столпились у прилавка
Девчоночки с косой
И мальчики в теннисках
Со стрижкой в полубокс -
Богатство ищут в книжках
Не то, что спит в Форт-Нокс.
В руках студентов книги,
Рабочий гнёт листы.
Желанья - не вериги,
Здесь выводы просты:
К наукам было тяги –
Миллионы юных сил,
К лишениям – отваги,
Сколь б опыт не просил.
Вот замер перекрёсток,
Услышав трель свистка.
Звук был, практично, хлёсток
Из будки, сквозь стекла.
В костюме белом зорко
Трудился постовой,
И не мешала шторка
Обзор чтить круговой.
Потупив взгляд, водитель
Не отрицал вины.
Как мелкий нарушитель –
Он избежал тюрьмы.
Киоск штурмуют люди:
Журналы – нарасхват:
И космос знанья будит,
И вновь – аэростат.
В газетах – сводки мира
И войн – то тут, то там –
От Конго до Алжира,
Корея и Вьетнам.
 
8.
До слёз встревожен янки,
Что нищ пред ним восстал.
Гремят по миру танки,
И жжёт его напалм.
Проспект глядит на солнце
И зеленью аллей
Хватает жадно стронций
Из ядерных лучей.
Познали мать-природа
И мирный человек
Всю силу водорода
В двадцатый грозный век.
Ракеты взмыли в небо,
Неся большой заряд…
И мир наш больше не был
Зависим от «волчат».
Вес дел и лик поступка
Ценились в каждый век.
Близ моря и Алупка,
Но Ялты силуэт
Напомнит людям точно
Безъядерных держав,
Что мир совсем не прочно
Фиксировал устав.
Нью-Йорк стоит угрюмый,
Приняв огромный штаб.
Планеты житель юный
Совсем не виноват…
Младенец и дошкольник,
Способный понимать,
Кузнец, рабочий штольни,
В семье – отец и мать –
На мир глядят с надеждой
И верой в доброту.
Зачем же под одеждой
Добра чтить наготу
Холодного расчёта
Наживы до краёв?
Ракетные расчёты
В сумятицу боёв
Снесут дома и стены,
Обрушив небо в ад,
Ручьём кровавой пены
Вливаясь в камнепад.
Не будет труб победных,
Ни триумфальных дуг,
Ни в золоте, ни бедных,
Ни материнских рук.
В камнях, в пыли найди-ка
Живой один росток:
Земля сойдёт с орбиты,
Вокруг – ни рук, ни ног!
Найди, сыщи тычинку
И пестик хоть один –
Накинет ад простынку
Холодных, вечных зим.
Случись такое горе –
И не кому рыдать:
Одно большое море
И горной выси пядь.
Не в силе путь к успеху,
Не в наглом дележе –
Смолчал поляк и чеху
Упасть на рубеже.
Кто быть желает мышью
Подопытной в огне?...
Лучами солнца вышьет
Зайчишку на окне.
Он мечется по дому –
По полу и углам.
Мы с детства с ним знакомы
И с ним не страшно нам.
Когда сверкнёт светило
В миллиарды ярких свеч –
Лучи его, как шило,
Нас с головы и плеч,
Без видимых увечий,
Проткнут до самых стоп…
Как разум человечий
Не скажет войнам: - Стоп!?
Нет смысла в преисподней –
Пытать огнём в аду.
Кем разум в небо поднят,
Тем пущен по роду –
Беречь покой и счастье
Под крышею родной,
Гореть сердечной страстью
И ею лишь одной.
Закон людьми одобрен –
Моралью и душой.
Найдётся в мире гоблин
С пустою головой,
Нажав под крышкой кнопку,
Окрасит в красный цвет
И ядерную топку
И весь наш белый свет.
И биться не предстало
Широкой частью лба,
Чтоб искрою кромсало
Дыхание огня.
Не мёртво в углях пламя,
Угаснув под дождём…
Поднимут наше знамя,
Немного подождём.
В преддверии эпохи
Рассудка и добра
Количеством неплохи
Державные дела.
Надеяться не стоит
На дядьку с дальних мест.
Была надежда, стоик,
На православный крест,
На долговое братство,
На крепость братских уз,
Но в плен взяло злорадство,
Слетающее с уст.
Война на связках горла,
На клавишах – в сети,
Под хруст во рту попкорна,
Под стук колёс в пути.
Кто всех лишил рассудка,
Вложил, тешась, в уста
Всё то, что кличут – «утка»
И говорят со зла?
Поднять бокал за дружбу
И выпить всё до дна
Боец, несущий службу
На острие огня,
И мать, лишившись сына
Шагнувшего вот-вот,
Не смогут, хоть постыла
Война им у ворот.
Не вправе мы советы
Давать и упрекать.
Найдут они ответы,
Сломив пред домом рать.
И после летних буден
Приходит осень в дом.
Войну начав, - подсуден
Жилец и управдом.
Сложив в большую стопку
На стол дела судов,
Народ отправит в «топку»
Зачинщиков боёв.