Овидий. Изгнание. Сны
* * *
...убеждай меня, Август, в чём захочешь, во что с детства искренне веришь,
на котурны влезай, император, скрепы скорби благочестивой прибей на замки и на двери,
на страницах «Науки любви» все равны, чужды страсти моей позлащённые цепи,
у развратников родины нет? – извини, моралист, в самом деле, ну что за младенческий лепет...
посмотри, в тростниках у реки, там, где лошади бродят, сарматы и геты,
я гетере из конского пота и запаха трав придунайских, если всласть захочу, прошепчу заклинания эти,
но зачем, словно горький упрёк, не ремни и не упряжь на ней, снова белая эта туника,
для чего ты, дикарка моя, так по-римски легка, так ухожена и белолика?
Понт Эвксинский, солёный репей, поутру нежно стопы лобзает,
у гетеры загар, как медовые краски степей, то появится, то исчезает,
призовёт сюда Августа – знаю, уляжется третьим на грязной плетёной циновке,
той же страстью объят, так же пылок и слаб, нерешительный или неловкий...
вижу в призрачном сне: у любви неземной и телесной свои паладины,
вот безрукий солдат, про безумца в тазу для бритья он в темнице рисует картины,
кучерявый арап, пленник рифмы, ужимок, интриг, пожилых плоскостопий,
или островитянин-актер, чей трагедий и снов караван море бед никогда не утопит,
рядом воин-поэт, тот, что гибель искал среди горных племён возмущённых,
от своей же руки опускаясь на дно, тонет парусом раскрепощённым…
задержитесь, причуды любовных затей, мне приятно свидетельство ваше,
роз поёт аромат… боги, боги мои, нет Отчизны моей без любви, нету выше и краше…
