Я помню день, когда ты появился (по мотивам сериала "Сверхъестественное")
Я помню день, когда ты появился,
Дрожало небо, билось всё стекло.
В сиянье искр, ты шёл, и весь светился,
Впервые я узрел твоё лицо.
Стреляя прямо в грудь - не понимал я,
Что ты за чудище, что не боится пуль.
Ты демон тьмы, или ты плод сознанья,
А может ты Вендиго или Гуль?
Все стены замерцали в знаках,
Подчеркивая синеву очей.
«Ты кто?» - спросил я, умирая в муках.
«Господень ангел». - ты ответил.
Чей?!
«Я тот, кто вытащил тебя из ада»,
Ты улыбнулся, глядя на меня.
«Ну что ж, спасибо, больше мне не надо»,
И я вонзил серебряный кинжал в тебя.
Глаза твои уже не улыбались.
Ты нервно вынул из себя кинжал.
Мы никогда так сильно не боялись,
Но Бобби думал, что тебя прижал.
Не тут-то было, вмиг ты развернулся,
Внимательно смотря ему в глаза.
И пальцами двумя ты прикоснулся -
Что оказался друг мой в мире сна.
«Поговорить нам нужно», - ты вдруг молвил,
«Лишь ты и я, столь важен разговор».
А в мыслях сразу - не в аду я вновь ли?
Но в синеву гляжу опять, жду приговор.
«Зачем ты вытащил меня из ада»?
В душе смирился я, и ожидал всего.
А ты сказал: «Да просто, Дин, так надо».
Благие совершаются дела.
В меня воткнулись пристально два глаза.
«Неужто ты не веришь в чудеса?
Прощенья ты заслуживаешь сразу.
Ведь так велели мне святые голоса»…
Всё это время – я был так спокоен.
Ведь с ангелом ходил я, на плече.
Кас другом стал мне, он небесный воин,
Что за руку повёл меня к мечте.
Но вдруг, однажды, тёмной ночью,
(Рыбачил я тогда, гуляя в снах).
Мне он явился, и тревожной речью,
С огромнейшим отчаянием в глазах,
Сказал тогда, что Дин, ты подымайся,
Преграда стала на моём пути.
«Меня отыщешь здесь, не медли, отправляйся»,
Проснувшись, был уже готов идти.
И помню я – как у тебя украли тело.
Ты вновь взлетел домой, на небеса.
И вот тогда я на тебя взглянул, не смело -
Лицо твоё, но не твои глаза.
Передо мной была лишь оболочка,
Что для других, конечно, - человек.
Тяжелая была тогда мне ночка,
Ведь думал я, что потерял навек.
Душа моя на клочья разрывалась,
В агонии и боли я уснул.
Тревога на душе, к утру, осталась,
А тут ещё и Джимми ускользнул…
Сбежал к семье своей, к жене, и дочке,
Порою чувства глупостью шалят.
Ну да, с ума идут поодиночке
И вот в супруге демоны кричат.
А дальше – помню, как в тумане,
Как пуля полетела в беглеца.
Ту боль мою – не передать словами,
Как громко разбиваются сердца.
Но вдруг, узрели все дочурку,
Что демона изгнала наяву.
Я помню ту неловкую фигурку,
Что нечисть отправляла в ада тьму.
Узрел тогда я лик того святого,
Что душу изнывал мне изнутри.
О, Кас, ведь мне не нужно много,
Ты лишь в глаза мне, милый, посмотри.
Молил я, что б случилось чудо.
Что б Джимми попросил оставить дочь.
Кас вдруг очнулся, подымаясь гордо,
Но тут же уходя куда-то прочь.
«Постой, скажи мне, умоляю!
Что ты, в ту ночь, так мне хотел сказать»?
Ведь я так долго одного желаю,
Три слова – и я вновь смогу летать.
И молвил он: «Пока я отлучался,
Усвоил хорошо один урок.
Что раньше я ужасно ошибался,
Чем я навлек себе весь этот рок.
Я небесам служу, лишь им, и только,
Тем более – я не служу тебе»
…В аду я не был мёртв настолько,
Как в тот момент я умирал в себе…
