Никчёмный любовник

На самом деле я никчёмен, дабы влюбить в себя душу,

А потрёпанные кроссы говорят, что нету сил любить.

Не умеющие драться, любили толкать в весенние лужи,

А иногда ради любимых могли и головы сложить.

 

А я продолжал бродить по Киевским улицам и площадям,

В надежде заглушить внутреннюю залатанную боль.

Молодой, серый и тощий, в их карманах наверно нищета,

В их венах кислоты и спиды, явно не молодая кровь.

 

Влюбиться в проститутку явно не вопрос, продолжай же,

Таранить легкодоступные тела, под героиновый вкус.

Мне не хватило детства, дабы собрать кровь у ромашки,

Впоследствии пришли за душой Азазель и тощий Иисус.

 

Я попросил их научить меня любить, как все в детстве маму,

Один открыл Библию, второй позвал всадника без головы.

Итог всегда один, как бы ты не верил Богу или лютому обману,

Всегда остаешься единым всадником своей вечной судьбы.

 

Тогда я воскрес, невероятно крепкой сталью закутался дома,

Только мёртвая Кериган могла достучаться до оков души.

Сквозь время тащила меня то в пот, обратно затяжная кома,

Ходила туда, где закопают нас вместе, бок о бок и в глуши.

 

Но я такой же неудачник, фронты навсегда вглубь прорваны,

На кончиках пальцев, с обозом красивой лжи за спиной.

Лужи бензина на полях, позади все старые мосты сожжены,

Так приятно, что кто – то при этом остался рядом со мной.