Август

Август болеет.

Ненавистью и солнцем.

Ему это очень сильно осточертело.

Август не дышит, скоро он задохнется, —

от бесконечных споров и перестрелок,

лиц и фрагментов, фраз, что твердит сентябрь.

Август, хоть старший, мирится. Замолкает.

Август наполнен желто-зеленым ядом,

и от бессилия он его выливает.

 

Хочет быть сильным,

прятать свои обиды,

и потому он злится дождем и пеклом.

Делает вдох, приходит в себя на выдох, —

и на других он смотрит с одним лишь гневом.

Август боится. И потому всех губит,

не понимая, нужно то иль напрасно.

Он матерится и говорит сквозь зубы,

смотрит впустую вновь на свои запястья,

в мыслях пускает в голову себе пули,

все же надеясь, что вдруг не треснет маска,

что не в обиде будут июнь с июлем

и затем снова пустятся в свои пляски.

 

Это так страшно —

слышать дурное "август".

Он это знает.

Он будет еще страшнее.

К черту меняться. Августу это в тягость.

Были бы силы... Все было бы быстрее.

 

Лето минует,

сентябрь стучится в двери.

Август болеет.

Ему не нужна опека.

Ненавистью он болен. Как и другие звери.

Солнцем. Дождем.

Жаром.

 

И человеком.