Игра в шахматы

Я улыбаюсь даже сейчас,

Когда вспоминаю, как невзначай

Взглядом несмело ко мне прикоснувшись,

Мигом робел ты и, обманувшись,

Двигал фигуру по полю неловко

Вовсе не ту, ты ж хотел рокировку!…

 

(От подобной оплошности ты смущался сильнее,

краснея, прятал от меня дрожание рук,

и, издав нечаянно горловой хриплый звук,

растерявшись окончательно, уходил на кухню, к маме.

Мне был виден кухни краешек через приоткрытую дверь.

Мама варила ягоды в необъятных размеров ёмкости,

помешивая такой же великанской деревянной ложкой,

и снимала сладкие пенки на специальную тарелочку.

Ты громыхал чайником, и фыркал под струёй из крана.

Вдруг — тишина и ожидание.

Становилось слышно, как капало с моих варежек,

которые ты заботливо подоткнул под проволочку,

обхватившую ребристое пузо раскалённой печки.

И обрывалась скрипом половиц пауза.)

 

Ты появился в проёме дверей, несуразный,

С вазочкой вязкой лучисто-рябиновой массы,

Вынутой ложкой огромной из медного таза,

Терпким и приторным запахом вмиг разукрасив

Мир. — (Ммм… Вкуснотааа!..) — На худые коленки,

Чёрный заношенный школьный оправив передник,

Я принимала с напитком на блюдечке чашку…

Вазочку…

Взгляды о чем-то молящие…

Ложечку…

Сердце о стены стучащее…

Дзынь!…

От горячего чая блестящие

Щёки пылали, читая желание.

— Чаю подлить?.. — волнуясь отчаянно,

Делая вид, что не замечаю,

Что на призывы не отвечаю,

— Хватит, не надо… — робко молчала

И, задыхаясь, я продолжала

Партию… ту,

что тебе проиграла.

 

Ноябрь, 2002