"По триста грамм в розли’в..."

Нет, я не буду говорить Вам о любви.

И я не буду ни страдать, ни слать проклятья.

Сложу в шкатулку все несбывшиеся дни

И ниткой красной обмотаю, что с запястья.

О, как мечталось о магических часах,

Тех, что мы с Вами проведём за горизонтом.

Но от надежд моих остался только прах,

Да заржавевший от дождя прозрачный зонтик.

Всё начиналось, будто в сказке про принцесс.

Ворвался - статный, независимый, надёжный.

Не торопил, даря под утро синь небес.

Не властвовал - струился осторожно.

Я не заметила, как Вами увлеклась.

Нырнула в омут бесконечного восторга.

И без остатка новым чувствам отдалась.

Но привкус счастья оказался очень горьким.

Банально глуп был завершающий аккорд:

Явилась та, что обманулась Вами прежде.

От восхищения к обиде переход

Был истеричным и комически потешным.

О, как слабы’ порой к потоку ярких слов

Все свято верящие в непременность чуда,

Незамечающие нравственных оков

Беспечно дерзкого красавца-баламута.

Ну что ж, осталось лишь, ожоги залечив.

Укутаться плотней в свой кокон одиночки.

Таких, как Вы, пардон, по триста грамм в розли’в

Я не попробую, поверьте, ни глоточка.