на планете 5-5-3-9 не видать за закатом смех, в тишине городские стены отражают последний свет, закрываются плотно створы металлических глыб-ворот, а с вершины взирает строго обезличенный полубог, с автоматом на толстых шлевках, с сигарой в сухих губах; кто бы знал, что он весь потрепан: от души и до серых глаз, истончен до гудящих жилок без возможности бросить пост; задыхается едким дымом, растирает на шее пот

 

а внизу наплывают тени, застилают собой траву, прилипают к корням деревьев, невесомую жизнь крадут, иссушая до тонких корок, мимолетно смотря наверх; ими движет ужасный голод, но единственный человек насмехается, кривит губы и пускает по ве'тру дым, он замешан с его парфюмом: запах пороха плюс бензин, он несет за собой усталость — равнодушную пустоту

 

сотни пальцев скребут фундамент, бессловесно мычат-поют, а со стен продолжает сыпать механический пулемет, оставляет лукошки выбоин, разрывает на ленты ночь, отгоняя ползущих тварей за пределы густых гиле'й; но охранник на стенах знает: ночь от ночи враги сильней, и однажды падет их город, превратится в седую пыль

 

— чертовщина, ведь я так молод

 

“умереть не всегда уйти”, — раздается почти у уха или, может быть, в голове...

 

оборот в девяносто — пусто, лишь прожектор бросает свет на испачканный кровью ворот и начищенный автомат, тошнота опаляет горло, микросхемы в щитке трещат

 

взмах ресниц за секунду — взрывы, и оплот поглощен сурьмой; он стреляет, покуда гильзы не застелют мыски сапог, раздирает на спуске кожу, темнота извергает гниль, забивается в легких ложным ароматом поспевших слив; сотрясается в ребрах птица, отбивает посмертный марш

 

— тридцать первый, чп на вышке, тридцать первый...

 

в груди дыра, оттого что чужие руки прорываются через плоть, выдирают почти бесшумно то, что биться еще должно

 

— я отдам тебе это только, если станешь одним из нас, — раздается знакомый шепот

 

— тем, кто умер... зачем сердца?

 

тень смеется, комкает в пальцах алый сгусток несчастных мышц, и от каждого к ним касанья тело дергает, словно нить

 

— ты поймешь все, когда ответишь...

 

по ушам ударяет гул, мир залит до краев рассветом, кто-то рядом шипит: “заснул?! повезло, что никто не видел, в главном центре таких казнят!”; от бетона ломает спину, солнце слепит вовсю глаза, а над ним нависает сменщик, молодой новичок-солдат

 

“это сон? неужели бредил...” 

 

руку к сердцу — стучит

 

“дурак”

 

только после, меняя форму, взгляд цепляет большой ожог, будто кожу стянули черным, словно чья-то к нему ладонь прикоснулась, оставив штампом данный тени во “сне” ответ: “ты же знаешь, что я согласен, слишком страшно увидеть смерть”

 

—

 

на планете 5-5-3-9 не видать за закатом смех, в тишине городские стены отражают последний свет, раскрываются напрочь створы металлических глыб-ворот, а с вершины с улыбкой смотрит обезличенный полубог