у меня в рюкзаке пылятся десять тысяч несчастных вон, сигареты, стихи, обертки от красивых и юных мечт, только я уже, что был раньше, ну совсем, ну совсем не тот, не мальчишка, готовый бурю напролом и наперерез

 

я в карманах таскаю комья — перебитый потенциал, и у горла всегда к полудню не то колет, не то першит; цепи ребер от зим латая, превратил в нерушимость скал

 

я теперь ну как будто камень

как токсичный для всех гранит

 

и под кедами больше листья не поют, а, грустя, шуршат, в голове на повторе строки, переписки, обрывки, смех; я глушу их горчащим дымом, из наушников лезет гранж; кто бы в детстве сказал, что жутко не по дням, по часам взрослеть

 

кто сказал бы мне: эй, ну хватит, не нужна тебе эта блажь, я тогда бы не стал пытаться, не сгорел бы в какой-то миг, я не бросил бы скучный колледж и не стал бы стихи писать

 

только все говорили хором:

воспротивься

судьбу найди

 

ну и что же?

 

с собой таскаю десять тысяч несчастных вон, за плечом в рюкзаке обертки от красивых и юных мечт, и под курткой уже не ясно, непонятно теперь, какой, только видно, что не мальчишка

 

а разрушенный человек