Вьюга
Вьюга метет, что не видно дорог,
Снег вороного коня засыпает.
Путник, блуждая, устал и продрог,
В бурю, в метель, он в степи погибает.
Силясь, тот путник шагает вперед.
Конь богатырский за ним поспевает.
Думает путник: "Авось, повезет,
Вдруг впереди деревенька какая?"
Только не видно домов по пути.
Вьюга сложила тут стену седую.
Но богатырь продолжает идти.
Ходит кругами, ищет вслепую.
Вьюга метет, что не видно дорог,
Снег беспощадно весь мир заметает.
Где-то вдали засверкал огонек.
Там кто-то ждет, кто-то не засыпает.
Путник, воспрянув, поднялся с колен.
Мыслею светлою шаг ускоряет.
Вот, наконец-то, покинет он плен.
Дома тепло его ум предвкушает.
Радуясь, путник до дома дошел.
(Конь крепко-крепко привязан к ограде)
И осторожно к окну подошел.
Думает путник, в окошечко глядя:
"Что же хозяюшка ночью не спит?
Может, кого-то она поджидает?"
С грустным лицом, держа свечку, сидит,
Смотрит на блюдце, словно гадает
Вьюга метет, что не видно дорог,
Яростным зверем в окно завывает.
В горнице тихо дрожит огонек.
Злая бессонница девушку мает.
Снег беспощадно в окошечко бьет.
Вдруг показалось, что кто-то стучался.
ДЕвица тихо ко двери идет,
крепко рукою за крестик схватяся.
Стала тихонечко в щелку смотреть,
От любопытства сбивает дыханье.
Дверь распахнула – пред нею медведь.
Страшно ей стало, аж дух замирает.
Молвил зверюга: «Хозяйка, впусти.
Путнику бедному дай обогреться,
Ночью в метели я сбился с пути…»
В девушке в страхе заходится сердце.
Страх поборов, пропустила его.
Только лишь луч от свечи пал на зверя,
Встал перед ней богатырь молодой.
Девушка крестится, взгляду не веря.
«Что же ты, милая? Что же с тобой?
Нешто меня ты так сильно боишься?»
«Мне предсказали, что суженый мой
Будет погублен метели затишьем…»
«Что же ты, милая, Боги с тобой!
Всякому слову ты искренне веришь.
Богатыря погубить может бой,
Тот, что закончился несколько дней лишь».
Вдруг сильный ветра порыв налетел,
Свечку задул и в углу затаился.
Даже два шага ступить не успел –
Снова медведем герой обратился.
Видя немалый испуг на глазах,
Зверь отошел от девицы подальше.
Девушка тихо решила сказать:
«Где-то видала тебя я и раньше…»
Дева взглянула медведю в глаза:
В них целый мир из старинных преданий.
Вот, что хотели приметы сказать
В ночь беспроглядную – время гаданий!
Дева тогда нагадала себе:
«Ждет тебя суженый ночью за дверью.
Лик его истинный виден тебе,
Прочим же видеться будет он зверем.
Страшным пока жжется путника лик,
Только его не держи на пороге.
Луч от свечи лишь коснется, и в миг
Лик свой покажет, но лишь ненадолго.
Стихнет ненастье, и сменит его
День, и взойдет солнце словно жар-птица.
Это затишье погубит его –
Снова животным герой обратится».
Тихо скатилась с ресницы слеза.
Зверь посмотрел на нее и все понял.
Многое могут поведать глаза,
Без лишних слов поведут за собою.
Взглядом сумели друг друга понять.
Поняли, что суждены друг для друга.
Только, вот, стало тихонько светать.
Солнце восходит – уж кончилась вьюга.
Словно напуган светилом дневным,
Спешно герой из избы удалился.
Утренним ветром нещадно гоним,
В чащу лесную медведь устремился.
Сразу забыл медведь, кем раньше был.
Конь богатырский забыт у ограды.
Что ЧелоВеком был – тоже забыл,
Стало медведю все это не надо.
Дева же наша все помнит его,
Ждет его каждую ночь, каждый вечер.
Больше ее не страшит ничего.
Дева теперь одного жаждет – встречи.
Словно часы, пролетели года,
Девушка стала старухой седою.
Да и медведь уж забыл навсегда,
И никогда уж не будет собою…
Долгие годы провел он в лесах,
Но не обрел среди чащи он дома.
Грусть навсегда поселилась в глазах,
Но он не может уже по-иному.
Вьюга метет, что не видно дорог,
Мир беспощадно пурга заметает.
Старый медведь по заносам идет…
Снова бреде, а куда – сам не знает.
Зверь не боится уже ничего,
Знает, что скоро уж жизни кончина.
Только, вот, вьюга все манит его,
Будто бы хочет, чтобы зверь там и сгинул.
Много ли мало осталось идти?...
Мир во единой метели уж слился.
Вдруг огонек засверкал впереди –
Старый медведь к огоньку устремился.
Снова избушка и снова окно,
Но у стола уж старуха седая.
Вспомнил зверюга, что было давно.
Мысль промелькнула: «Теперь не узнает»…
Грустно вздохнув, он пошел со двора,
Медленно, тихо, надеясь на что-то.
Только, вот, лютой метели пора
Не выпускает его за ворота.
Вьюга весь мир уж давно замела,
Но не иссякли еще ее силы.
В пору такую старуха ждала
Милого друга, его не забыла.
Вот и сегодня, как раньше, без сна.
Сердце не может никак найти места.
Вдруг подбегает ко двери она
И отворяет изящностью жеста.
И не боясь завывания зла,
Вышла во двор (тут же в снег окунулась),
Старого зверя она позвала.
Голос услышав, медведь обернулся.
Вновь молодая пред зверем стоит
Та, что была уж старухой седою.
Тут же зверюга меняет свой вид,
Вновь богатырь становился собою.
Словно бы не было долгих годов,
Что провели они оба в разлуке.
Словно бы не было горьких оков,
Что приносили страданья и муку.
Встретились снова глазами в глаза,
И друг для друга нет лучше награды.
Лишь бы душою другому сказать:
«Вместе навек. Для любви нет преграды!»
Снег вороного коня засыпает.
Путник, блуждая, устал и продрог,
В бурю, в метель, он в степи погибает.
Силясь, тот путник шагает вперед.
Конь богатырский за ним поспевает.
Думает путник: "Авось, повезет,
Вдруг впереди деревенька какая?"
Только не видно домов по пути.
Вьюга сложила тут стену седую.
Но богатырь продолжает идти.
Ходит кругами, ищет вслепую.
Вьюга метет, что не видно дорог,
Снег беспощадно весь мир заметает.
Где-то вдали засверкал огонек.
Там кто-то ждет, кто-то не засыпает.
Путник, воспрянув, поднялся с колен.
Мыслею светлою шаг ускоряет.
Вот, наконец-то, покинет он плен.
Дома тепло его ум предвкушает.
Радуясь, путник до дома дошел.
(Конь крепко-крепко привязан к ограде)
И осторожно к окну подошел.
Думает путник, в окошечко глядя:
"Что же хозяюшка ночью не спит?
Может, кого-то она поджидает?"
С грустным лицом, держа свечку, сидит,
Смотрит на блюдце, словно гадает
Вьюга метет, что не видно дорог,
Яростным зверем в окно завывает.
В горнице тихо дрожит огонек.
Злая бессонница девушку мает.
Снег беспощадно в окошечко бьет.
Вдруг показалось, что кто-то стучался.
ДЕвица тихо ко двери идет,
крепко рукою за крестик схватяся.
Стала тихонечко в щелку смотреть,
От любопытства сбивает дыханье.
Дверь распахнула – пред нею медведь.
Страшно ей стало, аж дух замирает.
Молвил зверюга: «Хозяйка, впусти.
Путнику бедному дай обогреться,
Ночью в метели я сбился с пути…»
В девушке в страхе заходится сердце.
Страх поборов, пропустила его.
Только лишь луч от свечи пал на зверя,
Встал перед ней богатырь молодой.
Девушка крестится, взгляду не веря.
«Что же ты, милая? Что же с тобой?
Нешто меня ты так сильно боишься?»
«Мне предсказали, что суженый мой
Будет погублен метели затишьем…»
«Что же ты, милая, Боги с тобой!
Всякому слову ты искренне веришь.
Богатыря погубить может бой,
Тот, что закончился несколько дней лишь».
Вдруг сильный ветра порыв налетел,
Свечку задул и в углу затаился.
Даже два шага ступить не успел –
Снова медведем герой обратился.
Видя немалый испуг на глазах,
Зверь отошел от девицы подальше.
Девушка тихо решила сказать:
«Где-то видала тебя я и раньше…»
Дева взглянула медведю в глаза:
В них целый мир из старинных преданий.
Вот, что хотели приметы сказать
В ночь беспроглядную – время гаданий!
Дева тогда нагадала себе:
«Ждет тебя суженый ночью за дверью.
Лик его истинный виден тебе,
Прочим же видеться будет он зверем.
Страшным пока жжется путника лик,
Только его не держи на пороге.
Луч от свечи лишь коснется, и в миг
Лик свой покажет, но лишь ненадолго.
Стихнет ненастье, и сменит его
День, и взойдет солнце словно жар-птица.
Это затишье погубит его –
Снова животным герой обратится».
Тихо скатилась с ресницы слеза.
Зверь посмотрел на нее и все понял.
Многое могут поведать глаза,
Без лишних слов поведут за собою.
Взглядом сумели друг друга понять.
Поняли, что суждены друг для друга.
Только, вот, стало тихонько светать.
Солнце восходит – уж кончилась вьюга.
Словно напуган светилом дневным,
Спешно герой из избы удалился.
Утренним ветром нещадно гоним,
В чащу лесную медведь устремился.
Сразу забыл медведь, кем раньше был.
Конь богатырский забыт у ограды.
Что ЧелоВеком был – тоже забыл,
Стало медведю все это не надо.
Дева же наша все помнит его,
Ждет его каждую ночь, каждый вечер.
Больше ее не страшит ничего.
Дева теперь одного жаждет – встречи.
Словно часы, пролетели года,
Девушка стала старухой седою.
Да и медведь уж забыл навсегда,
И никогда уж не будет собою…
Долгие годы провел он в лесах,
Но не обрел среди чащи он дома.
Грусть навсегда поселилась в глазах,
Но он не может уже по-иному.
Вьюга метет, что не видно дорог,
Мир беспощадно пурга заметает.
Старый медведь по заносам идет…
Снова бреде, а куда – сам не знает.
Зверь не боится уже ничего,
Знает, что скоро уж жизни кончина.
Только, вот, вьюга все манит его,
Будто бы хочет, чтобы зверь там и сгинул.
Много ли мало осталось идти?...
Мир во единой метели уж слился.
Вдруг огонек засверкал впереди –
Старый медведь к огоньку устремился.
Снова избушка и снова окно,
Но у стола уж старуха седая.
Вспомнил зверюга, что было давно.
Мысль промелькнула: «Теперь не узнает»…
Грустно вздохнув, он пошел со двора,
Медленно, тихо, надеясь на что-то.
Только, вот, лютой метели пора
Не выпускает его за ворота.
Вьюга весь мир уж давно замела,
Но не иссякли еще ее силы.
В пору такую старуха ждала
Милого друга, его не забыла.
Вот и сегодня, как раньше, без сна.
Сердце не может никак найти места.
Вдруг подбегает ко двери она
И отворяет изящностью жеста.
И не боясь завывания зла,
Вышла во двор (тут же в снег окунулась),
Старого зверя она позвала.
Голос услышав, медведь обернулся.
Вновь молодая пред зверем стоит
Та, что была уж старухой седою.
Тут же зверюга меняет свой вид,
Вновь богатырь становился собою.
Словно бы не было долгих годов,
Что провели они оба в разлуке.
Словно бы не было горьких оков,
Что приносили страданья и муку.
Встретились снова глазами в глаза,
И друг для друга нет лучше награды.
Лишь бы душою другому сказать:
«Вместе навек. Для любви нет преграды!»
