Бой в горах
И падали бойцы в кровавый снег...
Искрились серебром далёкие вершины,
Не до красот им было, не до нег,
Комбат кричал истошно на равнине.
Из укреплённых дотов бил немецкий пулемёт,
Горнострелковый эдельвейс засел на скалах,
Потери велики, кругом провалы, лёд,
Но дан приказ- их сбросить с перевала!
Который год уже идёт война...
В который раз опять штурмуются высотки,
Спирт не согрел,хоть выпит он до дна
И промерзают сапогов подмётки.
Нам не вернуться снова в отчий дом,
Мы погибаем, не черкнув и строчки,
Куда ни глянь, кругом белым-белом,
Ну вот, затих навеки слева пулемётчик.
За нас другие гадам-немцам отомстят,
А помирать в горах, конечно неохота,
Наш батальон теперь уснёт в горах,
Что говорить- пехота есть пехота.
Последний раз взгляну на белый рай,
Обмёрзлым пальцем на курок натисну,
Жить хорошо, но нынче- умирай!
Нас кто-то вспомнит и придёт на тризну.
Искрились серебром далёкие вершины,
Не до красот им было, не до нег,
Комбат кричал истошно на равнине.
Из укреплённых дотов бил немецкий пулемёт,
Горнострелковый эдельвейс засел на скалах,
Потери велики, кругом провалы, лёд,
Но дан приказ- их сбросить с перевала!
Который год уже идёт война...
В который раз опять штурмуются высотки,
Спирт не согрел,хоть выпит он до дна
И промерзают сапогов подмётки.
Нам не вернуться снова в отчий дом,
Мы погибаем, не черкнув и строчки,
Куда ни глянь, кругом белым-белом,
Ну вот, затих навеки слева пулемётчик.
За нас другие гадам-немцам отомстят,
А помирать в горах, конечно неохота,
Наш батальон теперь уснёт в горах,
Что говорить- пехота есть пехота.
Последний раз взгляну на белый рай,
Обмёрзлым пальцем на курок натисну,
Жить хорошо, но нынче- умирай!
Нас кто-то вспомнит и придёт на тризну.