24

сознание цепляется за известное:

ветхость стены. потолок. время местное.

из-под обломков вчерашних виселиц

я возвращаюсь к плетенью бисером

дней, заблудившихся в ткани вечности,

и отдаю этим дань человечности.

двадцать четыре - это преддверие

гибели времени в царстве материи.

это начало пути послевкусия

поиска истины в желчи и уксусе.

это начало последнего действия

пыточных сцен без суда и без следствия;

небо в окошке решетчато-синее,

после которого - только бессилие

перед возможностью все-таки выбраться.

двадцать четыре - последняя виселица,

собранная для иллюзии выбора

морфия или тряпичного идола.