Дубрава
На часах в Дубраве шесть утра
По московскому она ещё в ночи
Отголоски нашего ветра
Закружат, дверцу придержи.
В песне тайной ведь поётся:
"Не уходи от тех, кто всех родней"
Ведь по солнцу мачеха крадётся
Из-под темнице стало посветлей.
Лучи провозгласят однажды:
Родные сами иногда уходят по своей же воле
Они тепло своё умножая дважды
Почему то, покидают ныне в море.
А он бежит, бежит, крадётся
Веря в спасение от тьмы
Сыночек, сердце мое бьется
Повторяла мачеха у той избы.
Ему всего ведь было семь иль восемь лет
Как мать его любви лишилась
А он не верил, говорил, вот бред
Смотря как она из женщины крушилась
Тогда война, тогда и муки
Тогда сомненья прожигали тлен
Сороковые, где же внуки
Отныне больше будет перемен.
Ему было ныне сорок,
А может, больше сорока
По утрам любит он творог,
И чашку материного молока.
В утро распрекрасное
Птицы закружили резко в тьме
Они же знали, оно отныне страшное
Кричали об отголосках, о войне.
Тогда и мать, проснувшись рано
Заранее приготовив на столе омлет
Пошла в избу, и словно кровь из крана
Потекла, кабы закружившись в балет.
Сыночек, миленький, вставай!
Война пришла, она ведь у порога,
Соседка наша лишь сказала, Нина, ты включай
Война по радио, война уже у дома.
Он точно знал, он храбро верил
Не бывать в стране плохому роду
Фуражку с ружьем тогда примерил
Калитку дёрнув, кабы приказал народу.
Мать, слезу кромешную из глаз стирая
Положила в сыну в табель
Крест с иконкой, дабы нарекая
Его лишь не садиться в страшный вражеский корабль.
Сын, прощавшись, к ней склонившись подошёл,
С уважением произнося:
Мать, я знаю, враг на Русь нашу пошёл
А позже, голову на плечи хрупкие склоня
Признался, что в душе пристрастие нашёл
Бог ведь знает, он же чуть ли голову сломя
Отдастся страшным, тому, кто к нам вошёл.
Прошло отныне семь уж лет
Андрюша младший едва ли доедает кашу
А мать, так и делает его любимейший омлет,
И ждёт, пока зайдёт в избу он в нашу.
Утром ранним, на часах уж не было семи
Врываясь в дом, соседка Глаша
Чуть поспешила: Нина, только не реви
Сынок твой старший умер, Паша.
В глазах ее чуть потемнело
И на доски деревянные упала
Сыночек младший, думал, побелело
Иль просто заработалась, устала.
Не видел он тогда войну,
Не знал ее исчадье ада
Только брат выбрал не семью,
А защищать отечество, ее же блага.
Вставай, очнись, любимая подруга!
Ведь это уж известно всем
Сказали, по волне, один другой за друга
Отдал ведь жизнь, отдал свой красный шлем.
Зашёл в избу сынок помладше
В руках держал машинку и ружьё
Соседка приказала: мать свою погладь же,
В неё тот час воткнули остриё.
Сынок, конечно, побежал ведь
Бежал, споткнулся и упал.
Посмотрел на мать, она чуть бредь
Дышала, будто сердце он ее украл.
Отвели его в другую комнатушку,
Сказала Глаша, проседи там до зари
Ведь мать твоя, иначе побежит в деревушку,
Останешься один... ушла, буквально по двери.
Спустя два года, сыночек повзрослел.
Мать едва с трудом дышала
На фото в рамке чёрной брат его помолодел,
А она сидела, пылинки лишь с него сдувала.
И ведь однажды, сказку на ночь шепотом читая,
Мать призналась, у тебя ведь брат был, Паша
Сыночек с удивлением спросил: Мама, а где же он ведь, гордость наша?
Он сказал, родной, ты там держись, а то соседка Глаша,
С матерью без меня едва сопьется,
А ты, ты же парень, ты же будущее наше,
Сердце мое всегда с тобою будет, слышишь, бьется.
Закрыла мать глаза свои рукою
Она не знала, что сказать
"Сыночек, миленький, он всегда с тобою,
Он в сердце быть успел нам приказать".
Не понимал головой своею детскую
Как пострадал мой брат в борьбе за веру
За веру в мужество, за крепость бердскую
Не принимая всяческую меру.
Мать погладил по головке,
Она холодная и едва дыша
От страха замёрзла, будто отдала воровке
Боль с свою, а в ней стуженная душа.
Прошло отныне тридцать лет.
Мать скончалась от несчастья
А я на поминки сделал их омлет
Они любили от всевышнего ненастья.
На поминки собралась уж вся деревня.
Они любили мать, ее советы
Как приобрести смогла за годы кремня
Как сыновья в войну одеты.
Смотри, милок, твой сын уходит в спальню,
Паша
Сказала та соседка наша, Глаша.
Она жива ведь по сей день осталась,
И помнит, как мать ей наша в бане признавалась
Что в скоре уйдёт в свои покои
Не может она смотреть на те обои,
Что сын ее поклеил утром ранним
Когда душа его и он изранен,
Когда от матери на тот свет был ныне скраден.
Пошёл я в спальню горькую
Где свечка томная горела наша
Нельзя назвать ее отныне вольную
И где сынок спросил мой: это он ведь, это Паша?
Слеза пошла гулять по вольной воле,
Из глаз моих она скатилась,
Сказал я: отныне плавает он в море
Тогда слеза моя из оч спустилась.
Сынок, сходи во двор к соседке Глаше,
Она пирог сготовила брусничный
Душа моя пока немного скажет Паше,
Какой герой он стал, какой отличный.
Ты смотришь на меня, я знаю, ты же видишь
И ленточка, она ведь не черна
Как в детстве сказал мне, ты же слышишь
Сердце бьется, пусть давно и жизнь мрачна.
Я сына своего назвал тобою
Как жаль, ты ведь не знаешь
Он похвастался лишь мною
А ты же небо с мамой покоряешь.
Я навсегда запомню детство наше
Просыпаясь иногда в поту
Кричу я громко: отдай игрушку, Паша!
Отдал жизнь ты нашу на войну.
Покойся с Богом, мать моя и брат
В Дубраве помнят, как сражались вы боями,
Мой сын сказал, победа - драгоценный клад.
Я вовеки буду рядом с вами.
