(Микро-проза). СЕКС И КАША, или Паровозик для двоих

(ироническая проза)

 

Некоторые мальчики приходят в большой секс в маленьком возрасте.

Лично я в него пришел еще не умея ходить. Причем, сразу начал со случайных сексуальных связей.

Сначала я натянул бублик, случайно обнаруженный у себя в коляске. Это был первый, но надеюсь, единственный сексуальный казус в моей жизни. Как тайно надеюсь и на то, что тогда это все же был не бублик, а «бубличка», то есть, бублик женского рода.

А то если мужского!!! То это уже не просто единичный казус, а двукратный полный «каказус»!

Следующие годы неосознанного воздержания тянулись как вечность! Ходить хорошо и ходить налево я начал почти одновременно. Прямо-ходящий мальчик прямо шел к цели!

И второй раз у меня было по-взрослому уже с настоящей девочкой. Именно Верочка была этой девочкой, причем, самой красивой в детском садике. Так считали все мальчики и некрасивые девочки, то есть, тоже почти все.

Мне скоро пять, ей слегка за три… Разница в возрасте придавала мне мужественности и уверенности.

В детских садах и школах формально были запрещены телесные наказания и пытки. Но разрешалось кормить детей манной кашей. Никто не в состоянии объяснить, как три отличных продукта – крупа, сахар и молоко, в результате таинственной кулинарной алхимии превращались в комья-грудки молочной пенки – лучшее рвотное средство в мире!

Но в стране моего детства не только была манная каша, но и не было секса. Две параллельные прямые, которые никогда не должны были пересечься.

Я не знал, что секса нет, и родился от него, родимого. Так, с моей помощью две параллельные пересеклись.

Налюбовавшись прекрасным личиком Верочки, я решил, что хватит созерцать только открытые ее части – пора увидеть и те, что скрыты от любопытных мальчишеских взглядов. Не имея опыта долгих ухаживаний, впрочем, и каких-либо ухаживаний тоже, я подошел к Верочке и попросил показать…

А что, в любви я уже признался еще во вторник, жениться поклялся в четверг, а сегодня уже пятница! Пора!

Как ни странно, Верочка просьбе не удивилась. Но женитьбы потом ей было мало. Как истинная женщина она потребовала немедленных доказательств моей любви.

– Хорошо, – сказала она, – а ты съешь мою манную кашу?

Взрослая сделка была тут же скреплена детским поцелуем.

За все свои детсадовские годы я никогда с таким нетерпением не ожидал манной каши. Как назло, в меню, видимо, внесли изменения и я мучился без каши всю следующую неделю. То есть, без эротики…

Наконец, кашу подали.

С неудержимым рвением, но удерживая рвоту, я набросился ложкой на тарелку, как на врага: надо было успеть съесть две порции – ненавистную свою, и дважды ненавистную моей возлюбленной!

Нянечка заметила дно моей тарелки и решила сделать доброе дело для проголодавшегося мальчика. Через мое плечо в мою тарелку опустился половник! Меня настигла добавка! Давясь то ли манкой с пенкой, то ли слезами с манкой, я осилил все три порции: основную, добавочную, Верочкину…

Делая очередной обход вокруг нашего стола, нянечка с восторгом подняла мою тарелку вверх тормашками, демонстрируя всем детям:

– Смотрите, какой Олежка молодец! Он вырастет быстрее всех и самый первый станет мужчиной!

Нянечка сама не предполагала, что мужчиной Олежка станет уже через несколько минут.

После обеда мы с Верочкой уединились в деревянном паровозике.

Сцена в купе из фильма «Вокзал для двоих» содрана с нашей истории один в один.

Помните знаменитое михалковское: «Веруня, сама-сама!»?

Веруня сама – не «продинамила», оказалась девочкой порядочной, что просил-обещала – показала и даже сама разрешила (без слов) потрогать, что я (тоже молча), но с удовольствием и сделал!

Сам!!!

В игровую комнату я возвращался совершенно другим мальчиком. Да что мальчиком – Мужчиной!

Ко мне бросились дружки с дурацкими малолетними вопросиками.

Но я, как настоящий мужчина, ничего не рассказал.

О чем мне говорить с этими сопляками?!

Мало каши съели!