ТВ (26)
- У Артамонова вдруг включилась интуиция, у гипнолога любопытная догадка, сейчас придем к шифровальщикам, а там нам просто напрямую выложат - да, мужики, в кодовую фразу закралась ошибка, - свирепел Самсонов, - а из нас вчера мог бы вернуться знатный фарш.
Мы снова сидели на улице под тем же навесом, а по соседству теперь упоённо гоняли в футбол две молодежки, - "старички" и полугодовалые".
- Подозреваешь умысел, - осторожно поинтересовался Гришка, - эх, пойти что ли за новичков сыграть, а то, неровен час, наваляют им по полной.
- А тебе самому не хочется выяснить, как после вчерашней мясорубки, из которой мы чудом выползли живыми, сначала начальство навязчиво вбивает нам мысль про расшатавшийся "винтик", а потом светило - гипнолог, недолго думая, легко подтверждает нам этот факт, да и еще указывает на конкретную больную точку, - Самсонов усиленно давил на нас, его характер не позволял ему принять до конца не подкрепленный факт. Самсонову надо было видеть врага в лицо, слышать его дыхание, а, в идеале, вцепиться железными кистями рук в отвороты воротника на форменной рубашке или лабораторный халат и капитально вздрючить.
Мы понимали, что дело закончится мордобоем и уговаривали Самсонова сперва пообещать не использовать физическую силу. Самсонов, как человек чести, был против того, чтобы давать заранее неисполнимое обещание.
- Сергей Станиславович, честно? Скажут прямо - дам в морду. Будут вилять - дам в морду. Промолчат - точно дам в морду. А чего молчать, если совесть чиста?
- А если станут отрицать. Скажут - в кодовой фразе ошибки нет. Вдруг, ее действительно нет?
- Как это нет? А в чем же тогда ошибка? Командир сказал- винтик, гипнолог указал, где спрятался винтик. Наше дело - прийти, и установить потенциального потерпевшего.
- Подожди ты, - встревал Гриша, - мы ничего не знаем. Одни догадки. Ошибка шифровальщика может быть разной. Может, вообще ошиблись в изначальном ключе? Кого ты бить станешь?
- Слушай, Гришка, вчера ты бы с десяток шифровальщиков задушил, лишь бы исчезнуть из того ада.
- Вчера, на локации, когда начались "бухи", а, тем более, когда сыпанул тот ужас... я бы брата задушил, - серьезно ответил Гришка, глядя прямо в глаза Самсонову.- А сегодня я хочу разобраться, а не валить лес. Так мы в следующий раз залетим в безвоздушное пространство. Надо разбираться по-взрослому. Но, ты, с твоим желанием "вмазать" при любом раскладе, не помощник.
Самсонов постепенно угомонился под воздействием моих и Гришиных аргументов. Все-таки, спортивный склад характера брал в нем верх, когда обстановка накалялась.
Решили за обедом взвесить повторно все "за" и "против" похода к шифровальщикам, и варианты реакции (особенно Самсонова) на любую информацию.
Но, на обеде обстоятельства круто изменились.
Шумно дыша, к нам почти подбежал Конягин.
- Слушайте быстро. К шифровальщикам ни ногой. Вообще, успокойтесь до завтрашней "прессухи".
- В смысле, как, Андрей Степанович, - зашипели мы, озираясь вслед за ним, поскольку Конягин беспрестанно озирался.
- Никак! С вами вообще запрещено сегодня разговаривать. Просто, сделайте, как я говорю. Я все знаю, про код, ошибку, и так далее.
Наши глаза вылезли. Как? Все таки код ошибочен? Почему все знают?
- Вы можете просто до завтра никуда не влезать, - прошипел Конягин на полстоловой, - и сам испугался, втянул голову. - Сделайте так, как я говорю.
Толком не утолив голод, мы вышли. И снова отправились под навес, оживленно переговариваясь, в основном междометиями и восклицаниями.
Между тем, в искренности увещеваний Конягина никто из нас не посмел усомниться.
Полтавский, который заварил кашу с гипнологом, преспокойно разглядывал, как же именно у Геракла на изображении под крышей оттопырилась непробиваемая львиная шкура.
- А тебе известно, Самсонов,- погруженный в себя, произнес Эдуард, - что Иолай - на самом деле это дух его деда, Амфитриона, переместившийся в тело внука. Так вот. Когда настоящий Амфитрион рубил телебеев, его жена, Алкмена, зачла от Зевса Геракла, - Он помолчал, - поэтому, лучше уж мы будем отдыхать и спокойно ждать завтра.
Самсонов оторопело смотрел на Полтавского.
