Пушкинская осень
Няня, я тебя не люблю, знай
то, что ты лишь глупая дыра
в своих радужных платьях
и сапогах, что стоят одним рядом
в бладхате с дорогим ремонтом
и постмодернистким настроем
на Запад, все по фен-шую,
но твое мясо так ничего и не стоит.
О, Наталья, мое сердце принадлежит
тебе по настоянию нашего банкира.
Он меня обманул, слышишь ты,
я сдеру с тебя все до копья.
Ведь это ты шлялась по клубам,
обожая "Секс на Пляже" и кокс
в матрешке из чистого серебра,
после вытирая губы от молочного
мужского, романтического белка,
вы весело чирикали на французском,
пока я над пергаментом склонялся
и был в компаний восковых образов,
покрытых нагаром, крещенных лично Им
из-за молитв о тяжести судьбы,
отопление давно отключили по неуплате,
я трясусь над чудным мгновением как лист
осиновый или же взыграл Евгений
на аккордеоне человеческой тупости,
я хочу снова быть молодым,
не получая по мэйлу ссылку вирусную
в теплый, приветливый курорт Сибирь,
среди окружения навязчивых фантомов,
что взошли на балу по фужерам,
а после без прелюдий в подъезде снова
будут ближе к Венере и Марсу,
Жигулевскому, Дюрекс и Максиму красному,
мою жизнь крутят по ночному TV
как фон к неприветливой метели.
Не вспомнят разборок и стрелок
за углами домов и проспектов,
поднятых Стечкиных и мою кровь,
что стекала как тот самый кетчуп,
мою смерть как заводного студента,
как поэта.
