Диалог перед смертью

Свинец закутал синее небо,
Реки наполнились красным.
Лишь ветер свистел за кустами.
Был бой этот просто напрасным.
 
Последний живой, сидел чуть дыша,
Пробитая грудь, кровью сочилась.
Перед глазами, семья и жена,
А душа из тела уже выходила.
 
«Зачем, зачем меня убили?!
Хотя, и сам я, в этом виноват,
Почему не остался, там где любили?
Ну что ж, полюбили, теперь поскорбят...»
 
«А зачем вам вообще война?»-
Раздался вдруг голос из ветра.
Увидел солдат, старика,
Сидевшего от него в паре метров.
 
Старик был чахлый, с палкой в руке,
И тело его мантия закрыла,
Висел огромный капюшон на голове,
И что-то позади него всё время выло.
 
«Ты кто такой?»- ответил полумёртвый.
«Зачем пришёл, глумится надо мной?
И всё же знаешь, я ещё не мёртвый,
Ну что ж поговорю с тобой».
 
Старик неспешно подошёл к солдату,
«Ну что, доволен ты теперь своей судьбой?
И не тяни уже ты руки к автомату,
Придётся всё равно идти за мной»
«Но всё же хоть , скажи мне кто ты?
Ты враг мне или всё же друг?
Не слишком ты походишь на мед брата…
А может ты последний мой, предсмертный глюк?
 
Ну ладно, всё равно тебе не жить. Представлюсь.
Я тот, кто души мёртвых, увезёт с собой.
Сотни тысяч лет, я этим занимаюсь.
А лодку мою древнюю, несёт речной прибой.
 
Харон. Меня так боги окрестили.
Из царства тени, я пришёл сюда,
На поле брани, где тысячи солдат убили,
Такая у меня судьба…
 
Старик снял капюшон и глянул на солдата,
В его серых глазах, отразилось страдание,
Боли, и крики тысяч им унесённых душ,
Просивших о помощи, у него на прощание.
 
И отдалялся он от них, на старой лодке своей.
Не тронет тёмное сердце, человеческая жалось
И так на протяжении тысяч ночей и дней
В его глазах это всё отражалось
 
«Зачем вам все ж таки война?»
Старик с вопросом снова повторился.
Вам не для этого, вся жизнь дарована была
Что б с нею, быстро так простится.
 
-А мне ли знать?» Ответил полумёртвый.
Ме и самого вопрос сей донимает.
Да если честно, по правде говоря,
Никто, на этом свете, войны не понимает.
 
И резко сердце перестало биться,
Но стало вдруг легко в солдатовой груди.
«Вставай, счастливчик, нам надо торопиться.
Вставай из тела! Нам пора идти!!