Не ходи за дверь

Не ходи за дверь – там черный весенний лес,

там промокший свет,

и стоит свернуть за угол –

заскулит капель, смывая слои колец

со стволов,

и мы не сможем узнать друг друга.

Там живое и взрослое время еще «на Вы»,

у ручьёвого берега ты – всё такой же мальчик.

И к забытому голосу тянутся из травы

желторотые дети сорванных мать-и-мачех.

Мы ютимся в ладонях старого шалаша.

Мир заботливо создан из теплой господней глины.

Вечер ходит на цыпочках, мягко, едва дыша,

держат небо апостолы – тополи-исполины.

 

Обернёшься – по просеке тучно ступает дождь,

Зябко жмётся к земле, шепчет себя во сне ей.

Лес становится холоден, изнемождён и тощ,

и чернеет-чернеет

 

Не ходи за дверь – там черный весенний двор.

В талых далях его ни мне, ни тебе не место.

Просыпается дом – многоокое божество –

Выпускает, зевая, сумерки из подъезда.

Двери кашляют. Лучше поберегись:

боги – не по углу, одежда – не по погоде.

Вместо лиц и речей остаются одни шаги,

да и те уходят

 

Там в минувших пролетах - черный весенний ты,

март щебечет ветвям, не дотеплев до листьев,

и всё кажется, мир – попытка одной вражды

с нерадивым собой, покинувшим закулисье.

Там заря утопает в робости ветряной,

наглотавшись морозов, облако цепенеет.

Не ходи за дверь,

сегодня побудь со мной.

Я еще весеннее. И еще чернее