ВСЁ БУДЕТ ХОРОШО!
Она потомственная ведунья. Моложавая женщина, разменявшая пятый десяток, невысокого росточка. Льняные волосы были аккуратно заплетены в косу, которой позавидовала бы любая молодка и уложены под яркий цветастый платок. Миловидное лицо с озорно вздернутым носом-пуговкой. Живые, не потерявшие молодого блеска, изумрудно-зелёные глаза. Взгляд бабы Марты всегда обладал некой ощутимой физической силой. Посмотришь и невольно отшатнёшься. На губах милая и приветливая улыбка. Независимо от погоды на плечах тёплая душегрейка, накинутая поверх старинного русского сарафана. На ногах незамысловатые и милые в своё время ботики. Баба Марта жила одна, отдельно от всех на одном из далеких хуторов. Дорога к ней порой занимала час или два. В зависимости от чистоты намерений просителя. Он мог добираться и гораздо дольше.
Всё её хозяйство составляли небольшой огородик позади домика. Предназначение, которого в том и заключалось, чтобы выращивать редкие лекарственно-волшебные травы. И большой просто огромный кот тигровой окраски Тихон. Известно, что коты и кошки ходят сами по себе, это правило ни в коем разе не относилось к коту бабы Марты. Был у неё Тихон своего рода сторожевая собачка. Если к домику приближался очередной посетитель, он, спрыгивая с полатей, ластился к старушке, тем самым сообщая о нём. Старушка же понимая, что гость скоро жданный явиться. Выходила на крыльцо своего ладного домика - встречать.
Была у ведуньи одна странность что впрочем, нисколько не умаляло её достоинств. Бабу Марту знала и любила вся округа. И повитуха была знатная, скольких младенцев приняла и выходила не сосчитать. Если кто головой маялся, и приходил за снадобьем, встретив гостя на резном крыльце, внимательно выслушав, восклицала, озорно прищурив смешливые глаза:
- Топор! – гость в недоумении отступал и невольно задавался вопросом «А туда ли я попал?». На что старушка бойко отвечала:
- Туда, милок! Туда родимый! - тут же просила обождать и спустя пять минут выносила необходимое. Вот в этом и заключалась её странность или особенность, что некоторые просьбы посетителей-просителей воспринимала буквально. Оттого и чудила. Или придёт к ней бывало молодушка – забеременеть не может. Ну, она со спокойным сердцем и чистой совестью говорит:
- А ты, красавица, от кого ребеночка-то хошь? От мужа или от соседа?- и молодица глаза опустит, а потом ей в ноги повалится.
- Ой, прости, Бабушка, нечистый попутал! – а бабушка улыбнётся, поднимет молодку с полу-то. Успокоит. И уже на прощание вручит ей пузырёк с зельем своим чудно-сваренным, с назиданием.
- Ежели ребёночка хошь, выпей на ночь. Тут дело и совершится. – Побежит красавица не чуя резвых ножек и невдомёк ей. А бабушка улыбнётся хитро так, не сказав ей о том что.
Если ребёночек от мужа, то всё чинно и гладко. А вот если от соседа, то не один, а тройня целая.
И вот однажды.
Небольшой ухоженный домик, на окраине села. Зелёная покатая крыша. Большой яблоневый сад. Резное крылечко, ставни и наличники. Всё дышит миром и любовью.
Время середина мая. Только что отгремели майские праздники. Вот, вот зацветут яблони. Благодать.
И вдруг, как треск ломающегося дерева:
- Таська! Таська! – пьяно, с надрывом кричал Василий.
- Таська! Таська! Найду, корова – убью! – в который раз повторил он свою угрозу.
Василий – маленький, тщедушный мужичок, в грязной майке и семейных трусах, сидел на кухне за столом. В руках свежий огурец. Красные, воспаленные глаза тоскливо взирали в никуда.
- Таська! Ты где? – Василий мутным взором обвёл кухню, вышитые занавески на окне, домотканые половики на полу. В красном углу иконы. Печь.
Только Василий, его присутствие казалось излишним.
На столе початая бутылка водки, гранёный стакан. Наспех порезанный огурец и колбаса.
Взгляд задержался на бутылке. Недолго думая, мужичок плеснул в стакан и, крякнув, опрокинул в своё нутро.
Кадык на худой, жилистой шее дернулся несколько раз. С трудом взял отложенный огурец и смачно захрустел.
- Хорошо пошла! – мелькнула запоздалая мысль. Тяжелая голова сама упала на руки. Стакан выкатился из расслабленной пятерни и Василий как в замедленном танце скатился под стол.
- Тась…
– Всё будет хорошо! Вот допьёт бутылку и затихнет. Последняя. Уже проверено. – Таська, Таисия, сидела на сеновале и как заклинание повторяла, успокаивала себя. Прислушалась. - Вроде затих!
Женщина, аккуратно спустилась по лестнице. Через загородку прошла в сени. Посмотрела в приоткрытую дверь, чем занят благоверный.
- Всё будет хорошо! - на автомате произнесла Таисия. И пройдя в кухню, стала наводить порядок.
С легкой иронией глядя на мужа, женщина накинула на него цветастое покрывало. Собрала всю грязную посуду в раковину.
- Недолга летать тебе голубь мой сизокрылый. Ну и ладно, что пьёшь! Так немного же. Завтра ещё день отлежишься и опять человеком будешь. Сколька обещал. Верила, ждала, надеялась и всё напрасно. Эх! - рой невесёлых мыслей так и кружился в голове. – Что же делать? - Эта мысль вот уже больше года не давала покоя. Таисия всё думала, размышляла, не заметила, как закончила все дела по дому.
- Вроде неплохо живем всё что нужно, всё есть во в прошлом месяце новый телевизор «Горизонт» купили. Первый на нашей улице. А может родить? – неожиданная мысль пришла в голову. – Так не получается. Василий и сам бы рад. «Пить» говорить тогда брошу. Вот тогда заживем, не хуже других! Вон у Стешки, что через три дома напротив, Федор вообще не просыхает. А мой-то орёл, голубкой меня называет. Всё будет хорошо! – привычно подумала Таисия. Огляделась, всё ли сделала. Вздохнула. Прошла в горницу, разобрала постель, удобно улеглась.
Через пятнадцать минут, уже ничего не тревожило сон обитателей дома на улице Цветочной.
И только запоздалый солнечный зайчик на миг заглянул и как будто то, испугавшись – упорхнул.
А им снились вишневые сады в цвету, первое свидание.
Ранним утром на зорьке, золотисто-красный петух во всё своё горло приветствовал новый день. Ему вослед вторил тонкий мальчишеский фальцет:
- Мамаааа! Что же это со мной! Ой, мамочки!
Толстый, розовощекий мальчуган сидел под столом на кухне, в груде цветных тряпок и удивленно разглядывал свои удивительно гладкие руки.
Май2017
