ПАМЯТИ ПЁТРА МАЛИНОВСКОГО
В день Победы предлагаю Вам ещё несколько стихов о войне моего уже ушедшего друга, учителя, вдохновителя Петра Александровича Малиновского (1923-2010гг)
НАЛЁТ
Шли тройка за тройкой. Шли сомкнутым строем.
Шли утром туда на алевший восток.
Ревели моторы, и вился за роем,
Тянулся вослед синеватый дымок.
Одна за другою прошли эскадрильи.
Исчез на минуту нахлынувший страх.
А в полдень опять ненавистные крылья
Мелькнули над лесом в седых облаках.
Родясь в поднебесье, к Земле приближался
Сердца раздирающий ужасом звук.
И коршуном, вытянув лапы, снижался
Весь в чёрных крестах металлический жук.
Оттуда, где солнце за тучами тлело,
Вновь тройки над самой прошли головой.
С перрона метнулась толпа очумело,
И в грохоте взрывов тонул её вой.
Земля содрогалась. А небо стонало.
Промчался над станцией огненный шквал.
Прошёл. Повторился. Там что-то пылало.
Там кто-то поднялся. Там кто-то упал.
Дымились руины на месте вокзала,
Когда гул машин в отдаленьи затих.
Пакгаузы жадное пламя лизало,
Гудело и прыгало бешено в них.
Вода просочилась в глубоких воронках,
Изрывших, как оспины, станцию, луг.
Обломки вагонов. И кровь на обломках,
На рельсах, на шпалах. И трупы вокруг.
Смертей повидал за войну я немало.
Но знаю, вовек не забудется мне,
Как мёртвая мама к груди прижимала
Дочурку на залитой кровью земле.
ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ.
Юных глаз сияние.
Тоненькая бровь.
Робкое признание.
Первая любовь.
Миг очарования
В сияньи луны.
Печаль расставания
В первый день войны.
Ивушка плакучая.
Старенький вокзал.
Горькая и жгучая
Девичья слеза.
Дни и ночи длинные
Опалённых лет.
Горечью полынною
Казённый конверт.
Жизнь прошла сторонкою
Вереницей лет.
Рядом с похоронкою
Юноши портрет.
Лишь в воспоминании
У подруг война.
Она – в ожидании,
А она – одна.
Не корит она уже
Горький жребий свой.
Не значилась замужем,
А стала вдовой.
На лице измученном
Выцветшая бровь.
А в глазах – живучая
Первая любовь.
БЕРЛИН 02.05.1945 Г.
Бой выдохся как будто сам собою.
Такая воцарилась тишина,
И после многосуточного боя
Казалась непривычною она.
Замолкли разом пушки, автоматы.
Последний залп, как облегченья вздох.
А уши будто заложило ватой,
И сразу кажется, что ты оглох.
Берлин с утра безлюден, насторожен,
Пусть белый флаг свисает из окна,
Но бюргер опасается, что может
Ещё взорваться эта тишина.
Далёкий горизонт и чист, и светел.
Лазурь без облачка над головой.
С разбитых улиц выдувает ветер
Пожарищ гарь и дым пороховой.
Сад молодой в цвету на Грюнештрассе, -
(Ну, просто белорусская весна!)
И верится, что мир ещё прекрасен,
Но там, где стороной прошла война.
В тени прозрачной сада молодого,
Вокруг палатки штаба своего
Наш батальон полка шестьсот восьмого,
Вернее, что осталось от него.
Разостланы шинели, плащ-палатки.
И вот постель под деревом любым.
Уснул солдат впервые без оглядки,
Уснул под чистым небом голубым.
Со мною рядом молодой солдатик,
В обнимку с автоматом закружив,
Хороший мой товарищ, Ваня Хватик
Поёт вполголоса: -Петро, я жив!
И я живой. Права была кукушка,
Сто раз в ответ мне в детстве прокричав.
На юге где-то грохотали пушки.
Поверженный Берлин молчал.
BERLIN BLEIBT DEUTSCH*
Змеёй ползёт колонна пленных.
Война, как будто, позади.
“Berlin bleibt deutsch”! – вещают стены
Вокруг, куда ни погляди.
А кто сказал, что будет русским?
Берлин растерзан почему?
Не стану я бароном прусским,
Мне город этот ни к чему.
Я рядовой, солдат советский,
Но точно знаю наперёд:
Берлин останется немецким,
Как и живущий в нем народ.
Одер-Берлин
Апрель-май 1945г.
• Берлин останется немецким.
