Точка невозврата (начало)
Поломался выключатель. И не простой выключатель. Без света оказалась спальня и кладовка. Свет в кладовке включается и выключается при помощи двух выключателей, этого, который поломался, и второго, специально предназначенного для кладовки. Какой-то хитроумный электрик сделал такую схему: надо сначала включить свет в спальне, и только тогда вторым, специальным выключателем, можно включать и выключать его в кладовке.
Но сломался не тот выключатель, что для кладовки, а именно этот, интегральный, если можно так выразиться. Клавиша перестала щёлкать. Она поворачивается, но не клацает, как это заведено у нормально работающих выключателей.
Без света в кладовке можно было бы и обойтись, но в спальне он нужен каждый день, без света в спальне – гаплык, что называется.
Надо сказать, что моих познаний в области бытовой электротехники вполне хватает для того, чтобы отремонтировать, а если это невозможно – заменить такой немудрёный электроприбор.
Беда только в том, что выключатель размещён на стене в узкой пятисантиметровой щели между нею и монументальным платяным шкафом. Непонятно даже, как отвинтить два винтика, которыми закреплена пластмассовая крышечка выключателя, чтобы проверить, не сломалась ли пружинка клавиши, не говоря уже о том, чтобы что-то там чинить.
Голь на выдумки хитра. В квартире моей тёщи, а дело происходит именно в квартире моей тёщи, нашлись плоскогубцы и маленькая отвёртка от швейной машинки. Не без приключений и ссадин на пальцах мне удалось согнуть кончик, оказавшейся такой крепкой отвёртки, на девяносто градусов, ну, почти на девяносто.
Винтики поддались специнструменту. Крышечка, вместе с винтиками, кнопкой и пружинками полетела за шкаф. Всё, точка невозврата пройдена, теперь я ни за что не смогу собрать это всё в единое целое.
Не очень-то и хотелось. У меня уже вызрел план. Я выкручиваю пробки, чтобы дальше работать спокойно. При помощи своего «кривого ружья» откручиваю ещё два винтика, которые крепят выключатель в гнезде, вытягиваю его из стены. Старый пластмассовый корпус рассыпается на не-сколько кусков и тоже падает за шкаф, вслед за кнопкой с пружинками. Освобождаю концы проволочек от остатков корпуса. Всё, теперь нужен новый выключатель.
В ларьке, где торгуют всякой требухой, совсем недалеко от дома, находится и так называемый наружный выключатель, который можно закрепить на стене не высверливая специального гнезда. Сверлить стену – это уже слишком.
Проволочки оказались коротковаты, пришлось их нарастить проводом от старого утюга, какие всегда найдутся в любой нашей квартире.
Дрели в доме не оказалось, но, на счастье, стеновая перегородка изготовлена из камышовых матов, пропитанных алебастровым раствором, и шурупы без особого труда вошли в стену.
Красота! Щёлк, новый выключатель работает. Только свет не загорается. Лампочка перегорела? Проверим кладовку. Щёлк, щёлк, одним и другим, специальным кладовочным выключателем. В кладовке тоже не горит.
Я же просил продавца, дать мне любой, только не китайский выключатель! Это надо такое отчебучить, уже и выключателя нормального сделать не могут.
Я по натуре скорее мямлик, чем шустрик, поэтому отложил проблему на следующий день, притомился. За это время я надумал гениальное решение. Взял отвёртку и закоротил два проводочка, ведущие к выключателю, ведь этот прибор ничего другого и не делает, соединяет и разъединяет два проводка, идущие к лампочке.
Обрыв провода, не иначе. Свет не загорается! И старый выключатель, стало быть, ни при чём. Он же не китайский, когда его ставили, китайские у нас были только штаны, рубашки, кеды да шарики для пинг-понга.
- А, может быть, лампочка перегорела? - это жена тут как тут с мудрыми советами.
- Что, обе перегорели? – Это уже я с неубиенным аргументом.
- Ну, проверь, всё-таки.
Я проверил всё-таки. Одна, в кладовке, явно сгоревшая. Вторая, в спальне, выглядит рабочей, волосок целый, колба не закопченная.
За лампочками снова пришлось бежать в ларёк, дома запасных не оказалось.
- Да будет свет! – Сказал монтёр.
И свет загорелся!
Интересно, сколько дней теперь меня будут мучить сомнения. Косность мышления сыграла со мной злую шутку. Я считал вероятность того, что могут перегореть сразу две лампочки, нулевой. И вот теперь, спрашивается в задачнике, а старый, советский ещё выключатель действительно ли не работал? Я этого теперь не узнаю НИКОГДА.
На ум приходит сразу множество таких НИКОГДА, случавшихся в моей жизни. Когда точка невозврата пройдена. Когда ничего нельзя изменить. Ничего нельзя повторить, переиграть…
В десятом классе на Приморский краевой конкурс школьных сочинений я отправил сразу два. Под разными девизами. В стихах. Когда призовые места распределили, девизы раскрыли, оказалось, что мои сочинения заняли первое и третье место! Сочинения читали по краевому радио. Меня официально пригласили поступать на журфак в Дальневосточный университет.
К слову, только сейчас до меня дошло. Дальний-то восток большой! А Дальневосточный университет, и Дальневосточный политехнический институт, и ещё куча ДАЛЬНЕВОСТОЧНЫХ вузов – во Владивостоке. Не в Хабаровске, или, там, на Сахалине, Камчатке, Магадане… Это при том, что Владивосток никогда не был официальной столицей Дальневосточного края, а Хабаровск был! Загадка…
Так вот, мне достаточно было сдать на тройки все вступительные экзамены в университет…
Я выбирал тогда между пограничным училищем и политехом. Университет в мои планы изначально не входил, но я заколебался.
Училище отпало, когда отец прямым текстом заявил мне, что быть военным – это теперь не профессия!
Здесь надо вам напомнить, что в 1962 году Никита Хрущёв сократил армию на миллион двести тысяч человек. И это были, в основном, молодые офицеры, лейтенанты! Вторая, цивильная, профессия у них после училищ теоретически была. Учитель истории, физкультуры или труда. Но даже в сельских школах именно эти специалисты (были ли они специалистами, ещё вопрос) не требовались. На эти места уже стояли очереди из отставных капитанов и майоров, которые уходили в отставку во цвете лет. Шёл 1963 год. Далеко не все уволенные в запас молодые парни (им было тогда чуть более двадцати) сумели найти своё место в новой для них гражданской жизни. Кто-то пошёл учиться, проходной балл в учебные заведения поднялся до невиданных высот. Кто-то невольно поучаствовал в решении проблемы нехватки неквалифицированной рабочей силы на предприятиях и стройках. Кто-то болтался без дела, рискуя быть причисленным к разряду тунеядцев.
Я теперь выбирал между политехом и журфаком. Во Владивосток я приехал с портфелем, в котором у меня лежали: аттестат зрелости, полученный после окончания Посьетской вечерней школы рабочей молодёжи, два десятка грамот, за успехи в школе и за победы на спортивных аренах, тетрадка недописанных, в основном, недоделанных стихов.
Первым делом я зашёл в редакцию краевой комсомольской газеты «Тихоокеанский комсомолец». Редактор полистал мою тетрадку, отпил воды из стакана, было жарко, лето в разгаре.
- Пожалуй, в этом что-то есть, только для нас не подходит, слюней многовато, да и своих голодных поэтов тут пруд пруди.
- А если без гонорара…
- Без гонорара нельзя. По двум причинам. Во-первых, с этим у нас строго. А во-вторых, если тебя не интересует гонорар, пиши в стенгазету и не мешай людям зарабатывать на хлеб.
Когда же я между делом рассказал ему, что приехал поступать в институт и выбираю между журналистикой и технической специальностью, он твёрдо заявил:
- Поступай в политех, нечего нищету плодить. Да и в армию загудишь после первого курса, военной кафедры в университете нет. Надумаешь работать у нас после окончания института, возьмём тебя и с техническим дипломом с огромным нашим удовольствием. И, вообще, заходи, если что путное напишешь по нашей тематике.
И я сделал окончательный выбор. Приглашение на журфак было действительно только на текущий год. Я его проигнорировал…
Я сделал окончательный выбор! Бесповоротно. НАВСЕГДА. Это была моя первая по жизни и, может быть, самая серьёзная и ответственная точка невозврата.
***
Притомились? Тогда чтение второй части перенесите на завтра...
