Превратности смерти

Светало.

Старик медленно открыл глаза. Закрыл их снова. Под истончавшими полупрозрачными веками все равно продолжали гулять солнечные блики.

Старик болезненно поморщился.

Морщины пролегали на его обветренном временем лице марсианскими каналами, он уже с десяток лет ждал визита Бледной Странницы, как чуда. Но смерть все не торопилась к нему на встречу.

День, казалось, должен был стать еще одним из череды таких же, одинаковых – капельницы, уколы, мази, жидкая каша на дне плоской треснувшей тарелки, безрадостно-серое лицо сиделки…

 

В палате вдруг запахло грозовой свежестью и апельсинами.

Старик с трудом повернул голову и изумленно воззрился на гостью.

На подоконнике, развалившись, сидела тощая девчонка лет пятнадцати в ярком летнем сарафане. Её огненно-рыжие волосы казались сполохами пламени на фоне рассветного неба, а острые черты лица навевали ассоциации с птицами.

Девчонка, болтая ногой, беззастенчиво трескала большой спелый апельсин, брызгая сладким соком на всю палату.

 

Старик открыл было рот, но осекся.

Гостья искоса глянула в его сторону и залилась чуть резким, но достаточно приятным на слух, смехом. Из-за ее спины выглянул огромный пушистый хвост.

Старик и вовсе потерял дар речи.

Мотнув головой, она спрыгнула с подоконника. Из-под неровной стрижки выглянули острые, покрытые короткой шерстью, лисьи уши.

Кицунэ едва улыбнулась старику.

 

- Почему ты так удивлен? Столько меня ждал, а теперь не рад?

- Кто ты? – голос больного показался даже ему самому неожиданно хриплым.

Ответ не заставил себя ждать.

- А какой ты ожидал увидеть свою смерть?..