Последнее чудо
И сделать бы вид, что когда-то и мне везло,
но пальцы - из слов производят одну усталость,
а где-то внутри догорает такая злость,
что даже не вспомнить, откуда она осталась -
последнее чудо -
колотится и орет
в холодном нутре -
мой бессмертный безумный феникс,
голодный как вечность. И вечность пугливо жрет
меня одного, по катренам, как цепь - по звеньям,
со временем
туго,
неделя под ворот,
год
опять огласит обвинительный понедельник,
где куклы все те же и город, и голод - тот,
и я между ними и кем-то еще
не делен,
поскольку никто и не стал предьявлять права
на чудо.
Да что там, я сам не рискнул бы снами.
И ходят по улицам, в душу глядят, дрова.
а феникс ложится в глаза мои - как на знамя,
и я ухожу с ним в себя по тропе, винить
которую не в чем, как звуки витого рога
фальшивые лишь потому, что его горнист
намерен вернуться один и другой дорогой.
