Последнее чудо

И сделать бы вид, что когда-то и мне везло,

но пальцы - из слов производят одну усталость,

а где-то внутри догорает такая злость,

что даже не вспомнить, откуда она осталась -

последнее чудо -

колотится и орет

в холодном нутре -

мой бессмертный безумный феникс,

голодный как вечность. И вечность пугливо жрет

меня одного, по катренам, как цепь - по звеньям,

со временем

туго,

неделя под ворот,

год

опять огласит обвинительный понедельник,

где куклы все те же и город, и голод - тот,

и я между ними и кем-то еще

не делен,

поскольку никто и не стал предьявлять права

на чудо.

Да что там, я сам не рискнул бы снами.

И ходят по улицам, в душу глядят, дрова.

а феникс ложится в глаза мои - как на знамя,

и я ухожу с ним в себя по тропе, винить

которую не в чем, как звуки витого рога

фальшивые лишь потому, что его горнист

намерен вернуться один и другой дорогой.