38. 1: §1. "Моя командировка в Сургут". Глава тридцать восьмая: «Ольга». Из книги "Миссия: Вспомнить Всё!"
Глава тридцать восьмая "Ольга"
§1. "Моя командировка в Сургут"
После памятного её спасения маминого юбилея в 1984 году мы обменялись с Ольгой адресами и стали переписываться.
Мой папа решил вмешаться в наши взаимоотношения и неожиданно для меня написал ей письмо с предложением выйти замуж за его младшего сына.
Ольга сильно удивилась, прочитав это письмо.
Способ предложения руки и сердца через посредника в лице отца жениха был весьма оригинальным!
В феврале 1985 года мы с Ольгой договорились о встрече.
Она приехала ко мне в Ивдель на несколько дней.
За последующий месяц невыносимой разлуки мы написали друг другу кучу писем.
В одном из них она прислала свою портретную фотографию, которая стала для меня настольной.
Или настенной.
Перед сном я часто разглядывал её:
«Когда, засыпая, шепну: «Приснись....», —
Сойдёшь к изголовью, любя без слов.
И мягкая тень от твоих ресниц
Укроет меня от недобрых снов.
А утром проснусь от игры лучей:
Засветит улыбкой навстречу мне —
Волнующе ярче и горячей! —
Твоя фотография на стене…»
(Из Цикла «В тени твоих ресниц»).
Ольга сильно тосковала без меня.
Я писал тогда:
«Васильково-синие
От любви бессильные
Просят эти глазки
Нежности и ласки».
Вымораживающая всё живое зима и промозглый февраль только усиливали во мне чувство одиночества:
«Милая, милая Ольга,
Наши окованы дни Мраком и холодом, — только
Руки свои протяни!
Высвети искренним взглядом,
Имя одно назови, —
Вспыхнет мерцавшая рядом
Звёздочка вечной любви».
Или:
«Зачем твердить, что недостойна,
Что неприметна внешне ты?
Весь мир — одной тебя не стоит,
Мой гений чистой красоты!
Люблю... И ставлю много точек... —
Они заменят все слова,
С какими каждый ноготочек
Тебе готов расцеловать».
Вскоре, в марте, я нанёс ей ответный визит.
Мне удалось воспользоваться благодушным состоянием своего непрямого начальника Фризоргера, который в это время находился очередном запое.
Я, как принято в таком случае, подъехал к нему на дачу (так как на работе он, естественно, в пьяном виде не появлялся) и выпросил три дня, причём оформил их, с лёгкой руки нетрезвого шефа, как командировку.
…Запомнилось моё опоздание на регистрацию в аэропорт «Кольцово».
Запаздывал я дико.
Вспомните фильм 2000 года «Семьянин»(The Family Man) с Николасом Кейджем в главной роли.
Фильм про параллельное пространство, в которое главный герой периодически по необъяснимым причинам проваливается и живёт другой, но уже настоящей (как он потом понял) жизнью.
Краткое содержание этого фильма:
«1987 год. Джек Кэмпбелл (Кэйдж) прощается с Кейт. Он улетает в Лондон. У Кейт самые дурные предчувствия, и она просит его остаться, но Джек улетает.
Прошло 13 лет. Джек стал преуспевающим бизнесменом и на совещании требует, чтобы его сотрудники забыли о Сочельнике и остались в этот предпраздничный день на работе. Предстоит крупная сделка.
И тут Джеку передают записку от Кейт Рейнолдс, той самой Кейт, его первой любви. Но он не хочет ей звонить, чтобы не ворошить прошлое и не расстраиваться от ностальгических воспоминаний.
Домой Джек возвращается уже поздно и заходит в небольшой магазинчик, где минутой позже оказывается чернокожий юноша, который с револьвером в руках требует у хозяина-китайца, чтобы тот проверил его лотерейный билет. Тогда Джек предлагает парню сделку: он покупает у него лотерейный билет, а выигрыш они делят пополам.
На улице Джек уговаривает нового знакомого жить честным трудом, добавив в конце, что всем нужна помощь. Чернокожий спрашивает, чем он может помочь Джеку, но Джек ничего придумать не может и говорит, что ему ничего не надо, у него все есть. Тогда парень даёт ему пачку яичного коктейля, которую пил, и добавляет: «Помни, ты сам это на себя накликал», и поздравляет с Рождеством.
Ночью Джеку не спится, а наутро… Он вдруг обнаруживает у себя на груди Кейт, потом в комнату врываются двое детей и собака. Удивленный Джек оказывается в другом доме, а в гости пришли родители Кейт.
Не увидев на улице свой «Феррари», он просит машину у отца Кейт и едет в свой офис, но швейцар не узнает его и не впускает. Президент компании теперь другой человек — ни кто иной, как его ещё вчерашний подчиненный, которого он не отпустил пораньше в Сочельник домой к семье.
И вдруг останавливается «Феррари» Джека, а в нём вчерашний чернокожий грабитель, который объясняет, что Джек сам должен понять, что ему нужно сделать, чтобы все вернуть.
Постепенно, с трудом Джек осознает, что теперь он уже не богатый успешный бизнесмен, а обычный американский семьянин, торговец шинами, который не может позволить себе костюм за две тысячи долларов, и единственные для него развлечения — это любимый шоколадный кекс и выгуливание собаки.
Но со временем Джек свыкается с новой ролью, и теперь, вернувшись в свой мир, он жаждет вернуть Кейт и начать жизнь с чистого листа».
Так вот.
Главный герой фильма бежал в аэропорт с таким же отчаянием, как я, стремясь хотя бы в последнюю секунду запрыгнуть на борт самолёта.
Мне казалось, что в этот момент решается моя Судьба.
И потому теперь только от меня зависит, что произойдёт в моей жизни дальше.
Я бежал, теряя последние силы, но это уже не было важно.
Я внутренне был убеждён, что на карту было поставлено абсолютно всё!
Я бежал, цепляясь за последнюю, кажущуюся несбыточной, надежду успеть.
За такую же по эмоциональному напряжению, как у героя фильма Джека Кэмпбелла, когда он сделал последнюю попытку уговорить Кэти остаться:
«Кэти! Ты не можешь улететь! Не садись на самолёт!
— Джек?
— Пожалуйста, давай выпьем чашечку кофе. Это всё, что я прошу. Ты не должна сегодня улетать в Париж.
— Джек, что ты здесь делаешь? Тебе что, нужно поговорить? Всё, чего ты хотел, ты добился за эти 13 лет. Я в порядке. Со мной всё нормально. Сначала я очень переживала, Джек. Но всё кончено. Я переехала.И, может быть, тебе тоже переехать? Хорошо? Извини, я не могу, мне нужно идти. Извини. Извини, Джек...
— Извините. Извините меня. Но у нас дом в Джерси! У нас двое детей — Анни и Джош. Анни не очень хорошо играет на скрипке, но она старается. И когда она улыбается... и Джош... у него твои глаза. Он пока мало говорит, но он такой милый.
У него... у него всегда открыты глаза. Он всегда на нас смотрит. Иногда ты можешь смотреть на него и понимаешь, что он скоро будет говорить. Это как чудо. В доме беспорядок? Но это наш дом. После того, как мы выплатим все деньги, он будет наш. А ты... ты не совсем удачный юрист. Да. Совсем неудачный. Но это тебя не беспокоит. И мы всё ещё любим друг друга. Хотя в браке целых 13 лет. Мы всё ещё влюблены. Ты даже не позволяешь касаться тебя, пока я не попрошу. Я пою тебе. Не всегда, просто по особым праздникам. Мы... мы делаем друг другу сюрпризы. У нас большие долги, но мы вместе. Знаешь, ты намного лучше меня. Поэтому я тоже должен стать хорошим человеком. Я не знаю, может, это просто мечта. Может, когда я спал один постели, я всё это придумал. Но мне кажется, что это больше, чем реальность. И если ты сейчас сядешь на самолёт, это всё разрушится. Я знаю, что мы оба идём разными дорогами.
Мы оба успешные. Но я видел, что мы можем быть вместе. Я уверен в этом. Пожалуйста, Кэти, одна чашка кофе, — и ты можешь лететь в Париж. Но, пожалуйста, не сегодня...
— Хорошо, Джек. Хорошо».
…В самый последний момент я еле упросил сотрудницу Аэрофлота зарегистрировать меня.
Она сказала, что пассажиры уже поднимаются на борт самолёта.
Проявив сочувствие, она — в нарушение всяческих инструкций — разрешила мне промчаться между взлетающими воздушными суднами до моего ТУ-134!
В обилии стоящих на взлётной площадке самолётов я разобраться сразу не мог.
На бегу среди шума двигателей я орал встречным представителям обслуживающего персонала:
«Где тут на Сургут!».
Они указывали мне направление.
Задыхаясь и выбиваясь из последних сил, в немыслимом напряжении я нёсся по аэродрому с одной мыслью в голове:
«Если сейчас не успею, то потеряю её навсегда».
Почему у меня возникла такая странная мысль, не ведаю.
Ведь можно было взять билет на другой борт, идущий до Сургута.
Но об этом я даже не подумал.
Ног я не чувствовал, сердце выпрыгивало из груди, как испуганный воробушек…
Я бежал и спрашивал, бежал и спрашивал.
Наконец, на самом краю аэродрома я увидел тот самый ТУ.
Трап уже отъезжал.
Я заорал, что есть мочи и замахал руками.
Трап начал возвращаться в прежнее положение, и я, счастливый, спустя минуту взлетел по нему с лёгкостью горного козлика….
Так я оказался в салоне.
Судьба моя состоялась.
Молодёжный Сургут встретил меня ярким солнцем.
Город мне очень понравился.
Ольга представила меня, как жениха, своей лучшей подруге по фамилии Беза.
Беза была родом из Белоруссии, точнее, из столицы Белоруссии – Минска.
Она обладала такой головокружительной фигурой, что при взгляде на неё у мужиков начиналось обильное слюноистечение, а может быть и непроизвольные поллюции.
Я тоже – живой человек, я тоже облизывался.
Только обветренная на северных сквозных ветрах кожа её лица немного портила впечатление.
…Мы погуляли по Сургуту, а потом отправились на ночёвку в комнату женского общежития.
Беза была председателем профсоюзного комитета предприятия, на котором работала Ольга.
Поэтому строгая вахтёрша пропустила меня без допроса и досмотра, а также без ограничения времени моего пребывания в женском царстве.
В тесной комнатке, куда мы пришли стояли две кровати, предназначенные для Безы и её соседки.
Соседка была очень хороша собой…
Я ей тоже дико понравился.
Мы с Ольгой улеглись в небольшом пространстве между двух кроватей прямо на полу, где нам постелили.
Ночью девчонки долго возились, не могли уснуть.
Беза спросила товарку, почему она до сих пор не спит.
Та мечтательно потянулась, демонстрируя лёгенькую ночную сорочку на её голом аппетитном теле, и протяжно ответила: «Так мужичка хочется!..»
Утром мы с Ольгой отправились на прогулку по городу.
Здесь она рассказала мне о том, что в городе живёт преимущественно молодежь.
Поэтому город весёлый, озорной, бесшабашный.
Сургутяне очень много трудятся, но зарплата у них соответствующая, северная.
Деньги не то, чтобы сильно портят и развращают.
Она бы так не сказала (хотя сама получала зарплату весьма сдержанных для северов размеров).
Большие деньги расслабляют человека.
Он идёт в воскресенье (суббота тогда у сургутян считалась рабочим днём) в ресторан отдохнуть, выпить, подыскать подружку на вечер (если у него отсутствует таковая).
Порой в пьяном порыве срывается на шик, швыряется купюрами, как дореволюционный купец, ударив шапкой в оземь и притопнув сапогом: «Эх, гулять, так гулять!».
Чаевых сургутянин никогда не жалеет.
На предприятиях и в организациях пьют безбожно.
Её начальник собирает весь коллектив поздно вечером и насильно заставляет пить немеренное количество крепкого алкоголя.
Дамы, по его убеждению, должны пить на равных с крепкими мужиками.
Упиваются вусмерть.
Потом всех, как полешки, кидают в машины и развозят по домам.
А с утра пораньше им всем опять идти на работу и пахать на ней допоздна.
А после работы заново повторяется та же история…
Злоупотребление спиртными напитками приводит к тому, что сургутяне рано умирают.
В цветущем, по представлениям людей с Большой Земли, возрасте.
Только своему здоровью обязана Ольга тому, что она не свалилась где-нибудь у шефа под столом, а он не воспользовался таким её состоянием.
Алкогольдегидрогеназа в Ольгином организме успешно расщепляла любые количества этанола и выводила продукты его распада наружу.
(К сведению, та самая, так называемая биохимиками, алкогольдегидрогеназа является особым ферментом, который вырабатывает печень человека для осуществления переработки этилового спирта. Этот фермент обеспечивает в организме человека процесс окисления вредного этанола до безвредного ацетальдегида).
Кстати, женский алкоголизм, вопреки устоявшемуся мнению, не сильнее мужского, это зависит от психики.
Раздражительные или слабые мужчины сопьются быстрее, чем сильная женщина.
Думаю, что сила духа Ольги расщепляла спирт мощнее спецфермента.
Она опрокидывала стопку водки и не морщилась.
Как будто пила воду.
Это всегда меня удивляло, когда мы в одной с ней компании употребляли горячительные напитки.
На следующую ночь мы отправились к общей подруге Безы и Ольги – Татьяне.
Та жила в многоквартирном благоустроенном доме, в трёхкомнатной квартире.
Ни мужа, ни двух её детей дома не было.
Мне запомнился один момент, когда Беза наводила марафет перед большим зеркалом в прихожей, подкрашивая сочные губы и припудривая мелкие изъяны кожи на лице.
Тонкая молочного цвета блузка яростно обтягивала её великолепные груди третьего размера, отчего они торчали, как эрегированные от возбуждения.
Мы присели за журнальный столик, накрытый в честь гостей.
Выпили шампанского, закусили фруктами.
Ольгины подруги не стали долго рассиживаться видя, как мы с Ольгой пожираем друг друга изголодавшимися взглядами.
Они, отсидев формально положенные полчаса, спешно ретировались, предоставив в наше распоряжение разложенный диван в большой комнате, где мы провели незабываемую страстную ночь.
Третью ночь я провёл на полутораспальной железной кровати в Ольгином общежитии.
Собственно говоря, не общежитие, хотя формально оно числилось таковым, а в одной из служебных квартир жилого панельного дома.
В двадцатиметровой комнате обитали четыре, не считая Ольги, мягко выражаясь, «девушки».
У одной уже был пятилетний ребёнок, который капризничал по пустякам, другая соседка была беременной на сносях, третья привела мужика (и он трахал её всю ночь так, что железные пружины кровати не давали мне уснуть), четвёртая гоняла бобины плёночного магнитофона и одновременно готовилась к экзаменам.
У меня создалось впечатление, что это не общежитие в Сургуте, а какой-то буйный фейерверк южного ночного города!
На кухню, в туалет или ванну, по понятным причинам, попасть было очень сложно.
Если пять умножить на два, то получается десять.
Не многовато ли для однокомнатной квартиры?
Выспаться у меня так и не получилось: на фоне постороннего шума, состоящего из плача ребёнка, ора магнитофона и сладострастных стонов ебучей соседки (при том, что спать нам с Ольгой из-за более чем скромных размеров кровати пришлось на боку) сделать это было практически невозможно.
Ближе к утру я психанул и заявил Ольге, что жить в таких условиях нельзя, что она должна немедленно переехать ко мне в Ивдель (у меня хотя бы есть крыша над головой в отдельной однокомнатной квартирке).
Она согласилась.
Таким образом я сделал ей предложение.
Я вернулся в Ивдель, договорившись с Ольгой, что она к лету уволится и переедет ко мне на постоянное место жительства.
По впечатлениям от посещения Сургута я написал юморное стихотворение «Планета «Сургут»:
«В строгих залах академий
Вам о солнечной системе
Астрономы обязательно солгут:
На краю земного света
Есть ещё одна планета
Под таинственным названием «Сургут».
Здесь, в Сургуте, и в субботу
Каждый ходит на работу.
Ну а если день досуга, – то держись! …
Потому что сургутяне —
Это инопланетяне,
В ресторанах прожигающие жизнь.
…Вот допьёт хмельную кружку
И найдёт себе подружку, –
Он сургутскую свою поддержит честь:
Он на чай швейцару в лапу
Сунет всю свою зарплату,
Где рублей, как звёзд в ночи, не перечесть!
Сургутянин – парень крепкий.
Экземпляр довольно редкий.
Только жаль, что в Красной Книге нет его:
Он работает, как лошадь,
Но и пьёт не меньше тоже,
И повымрет, весь, как есть, скорей всего!»
