не спится

Гоммерштадт Владимир

Смеркалось.

Фонари тянули шеи —

принюхивались будто бы, робея,

и ветру в такт покачивались в блюдцах

лучи колючие.

Очнуться — не очнуться,

гадали тени на кофейной пыли

берёзовых серёжек.

Окна плыли

подобием зеркальных водоёмов,

зелёный свет точил ходы проёмов.

А горизонт уже дышал сиренью.

Жук прожужжал о силе притяженья

белёсой наготы берёз,

их слёз

и немощи.

И лето

вдруг оказалось рядом где-то:

касалось веток лёгким смехом —

так тишину щекочет эхо.

Жук улетел.

А тишина

была уже без сна,

пьяна,

сумятицей, вне всяких правил,

легко весенний ветер правил.

Ночь не решалась наступать.

Чуть-чуть чужой рассвет встречать

пичужка осторожно стала,

и волшебство ушло,

осталось —

окно

и чуткое стекло.

Оно чуть слышно дребезжало.