не спится
Смеркалось.
Фонари тянули шеи —
принюхивались будто бы, робея,
и ветру в такт покачивались в блюдцах
лучи колючие.
Очнуться — не очнуться,
гадали тени на кофейной пыли
берёзовых серёжек.
Окна плыли
подобием зеркальных водоёмов,
зелёный свет точил ходы проёмов.
А горизонт уже дышал сиренью.
Жук прожужжал о силе притяженья
белёсой наготы берёз,
их слёз
и немощи.
И лето
вдруг оказалось рядом где-то:
касалось веток лёгким смехом —
так тишину щекочет эхо.
Жук улетел.
А тишина
была уже без сна,
пьяна,
сумятицей, вне всяких правил,
легко весенний ветер правил.
Ночь не решалась наступать.
Чуть-чуть чужой рассвет встречать
пичужка осторожно стала,
и волшебство ушло,
осталось —
окно
и чуткое стекло.
Оно чуть слышно дребезжало.
