Грани Истины-34
Глава тридцать четвёртая
ЛЮБОВЬ К ПАДШИМ
Когда-то Лев Толстой в своей гордыне,
Которую вознёс превыше Бога,
Владыке обвиненье предъявил,
Что только по Его всевышней воле
Земное царство стало царством зла.
Не верил он в грехопаденье первых
Людей земли и потому не мог
Зло объяснить иначе, чем Небесным
Соизволеньем, чтоб оно пустило
В сердцах людей отравленные корни.
Мы говорили, что отнюдь не зло
Изгнанье первых жителей Эдема
Из райских кущ, где было древо жизни,
Плоды которого имели свойство
Жизнь вечную вкушавшему давать.
Останься там отпавшие от Бога
(А отпадение и было злом),
Тогда бы зло в Эдеме стало вечным.
И удаление от древа жизни,
И бытие людей от века в век
Короче и мучительней – всё это
Должно было к Небесному Отцу
Их снова привести. И приводило,
И в наши дни приводит. А мученья
Себе создали сами мы отходом
От нашего Создателя. И в прошлом,
И в настоящем – в этом корень зла.
Но даже за безумную гордыню,
За наши прегрешения, которым
Не только нет конца, но уменьшенья
Нимало не предвидится, Господь
Нас любит, как Отец детей своих,
Хотя доподлинно Ему известно,
Что большинство из нас пойдёт дорогой
Отнюдь не Божеской. Но даже им,
С их грубой волею непримиримой,
Он мудрым всемогуществом извечным
Условия такие создаёт,
Что многие из них в последний миг
Опомнятся, и сердцем Бога узрят.
Разбойника припомним на кресте,
Который исповедался Владыке;
Владимира припомним на Руси,
Что, будучи язычником жестоким,
Крестился сам и русскую державу
Крестил затем (не силой, не мечом,
Как злобно атеисты утверждают,
Истории не зная досконально);
И Энгельса припомним – изучая
Свидетельства святого воскрешенья,
Которых, всевозможных, было море,
Он воскрешение Христа признал;
И Герцена припомним, что в конце
Своей мятежной жизни отказался
От революции и Бога вспомнил...
И, впрочем, даже отлученье от
Бессмертной жизни (явно по заслугам!) –
Ведь это только временное действо.
Для Смертного Суда воскреснут все
Земные поколенья. Да и Суд –
Не злобное судилище, а место
Спасения людей от вечной смерти,
Которых можно всё-таки спасти.
И люди, не зальделые в гордыне,
Христом, конечно, будут спасены
Для изумительно-бессмертной жизни!
Но, если даже «кожаные ризы»
Рассматривать как наказанье Бога
За грех заслуженный, как отлученье
От вечности земной, как невозможность
Без искренних раскаяний общаться
С Отцом и Ангелами напрямую,
То даже в «ризах» видим мы любовь.
«Из кож одежды» помутили разум
И чувства человека – мир незримый
Он видеть перестал, но он не видит
И злобного Денницу и его
Отъявленное войско. Он не может
Общаться с ними напрямую. Это
От множества грехов его спасает.
Служителям греховной темноты
Немало надо приложить усилий,
Чтоб человека приобщить к греху.
Да и потом не больше ли цена,
Величиною несоизмеримой,
Когда познавший беды человек,
Как блудный сын, в отцовский дом вернётся?
Как рад отец такому возвращенью –
Со скорбью и слезами на глазах!
Казалось, нарушение завета
О непознанье человеком зла
И смерти за такое нарушенье –
По правде Божьей, так как Бог правдив,
Вполне оправданно приводит к смерти.
Завет нарушил – сам, своею волей
Непоправимый выбрал приговор.
Но Бог еще и милостив. Он любит
И грешных и безгрешных; может, грешных
Еще и больше любит. Потому
Владыка не сжигает корабли
За теми, кто запутался в телесных,
Земных грехах. Он в грешном человеке –
Как самое последнее спасенье –
Недремлющую совесть оставляет.
Пускай она порой заслонена
Безверием бывает и страстями,
Но всё равно священным родником
В душе, почти погибшей, заструится.
И только блудный сын свои стремленья
К отцу, почти забытому, направит,
Как оживёт в греховном часть души,
Которая соединится с духом,
А вместе с ним и Сам Господь войдёт.
И в наступившем времени разбойник
Раскаится в грехах перед Владыкой;
И новый царь язычников Владимир
Крещенье примет; и сверхновый Энгельс
Признает воскрешение Христово;
И новый Герцен революций дух
Отвергнет и одну Господню веру
И Истиной и Правдой назовёт.
И в этом будет Промышленье Божье,
В котором суд правдивый и любовь.
Но мы о Промышлении подробно
В очередной главе поговорим.
19.03.15 г.,
Иконы Божией Матери
«Благодатное Небо»
Я ДУМАЛ, ЧТО ЖИЗНЬ БЕСКОНЕЧНА...
Я думал, что жизнь бесконечна,
Но все мои долгие дни
Дождем пронеслись быстротечным,
Попробуй хоть каплю верни.
Еще собираются в тучи
Туманы непрожитых лет,
Но лить ли им дольше и круче,
Опять же известия нет.
Одно лишь известно наверно –
Останется сквозь круговерть
Промчавшихся лет эфемерных
Души нетелесная твердь.
Частицу к незримой частице
Всю жизнь я ее собирал,
Не зная, что после случится
Сложиться ей в чудный кристалл.
И дни, что бесследно пропали,
И дни, что еще не пришли,
В чудесном волшебном кристалле
Пристанище тайно нашли.
Тропинка моя пионерья,
Сегодняшних дней колеи –
Здесь всё подчиняется вере,
Одной безраздельной любви.
Звезда над родительской крышей,
Обманчивый путинский лёд –
Всё этой любовью здесь дышит,
Всё этой любовью живет.
И ярых безбожников лица,
И всё, чем привык дорожить –
Всё в вере всесильной продлится,
В любви приспособится жить.
И пусть на земле быстротечно
Пройдет всё и канет вдали.
А всё-таки жизнь бесконечна,
Но там – далеко от земли.
