32. 1: §1. «Серёга Трегубов». Глава тридцать вторая: «Знакомые и друзья». Из книги "Миссия: "Вспомнить Всё!"
Глава тридцать вторая «Знакомые и друзья»
§1. "Серёга Трегубов"
В 1983 году одновременно со мной в Ивдель приехал Сергей Трегубов после окончания лечебного факультета Свердловского медицинского института по распределению в Ивдельскую ЦРБ врачом-венерологом.
Для тех, кто не знает, что такое венеролог, поясняю: это врач, который лечит людей от инфекций, передающихся половым путём.
Что удивительно, он сам напросился в страшный для свердловчан Ивдель, имея вполне прагматичные цели: порыбачить и поохотиться в обильных зверьём и рыбой местах.
Видимо, он, ещё учась в институте, имел какую-то информацию о красоте Ивдельского края.
За три года отработки можно получить много впечатлений от богатой природы Северного Урала!
С Трегубовым мы тесно сблизились в буквальном смысле этого слова, ночуя в дикий мороз в номере недостроенной городской гостиницы.
На полу мы устанавливали все имеющиеся в наличии обогреватели, сдвигали две одноместные кровати и, как в известной индейской поговорке (про замерзшего одного индейца под двумя одеялами и выживших двух индейцев под одним), почти обнявшись, спали с ним под всеми одеялами, пледами и покрывалами, какие только были под рукой.
Мороз стоял жуткий.
Комната, где мы обитали, индевела...
Но мы стойко выдержали это испытание холодом.
Мы знали, что горячая дружба растопит любые, самые непреодолимые ледяные преграды на нашем пути в светлое будущее!
Как-то ночью я попросил Трегубова рассказать мне что-нибудь интересное.
«Интересное? — уточнял он ехидно. — Ну так слушай. Жила-была бледная-бледная трепонема... И некуда ей, бедной, было деться. И вот однажды ночью она пришла к тебе!».
При этом он корчил уморительную рожу и согнутыми пальцами рук, как бы пытающимися впиться в меня, пугал криком: «А-а-а... попался!».
Мы забавлялись, как дети.
Как два подобранных с улицы щенка дворняги.
Мы ничего не боялись.
Прожив в диком холоде три дня, Трегубов сорвался в Свердловск срочно жениться: он прослышал, что-де женатым молодым специалистом, каковым он и является, дают квартиры вне очереди.
На своём курсе Трегубов, имея привлекательную для дам внешность (высокий рост, правильные утончённые черты лица, потрясающая борода, гармоничное телосложение), а также способность уболтать любую девственницу, пользовался дикой популярностью и, понятное дело, пользовался у дам повышенным спросом.
Перетрахав всех, кого только было возможно, он наткнулся на тихую скромную красивую интеллигентную обаятельную девственницу Иру. Профессионально расправившись с проблемой превращения девственницы в женщину, он, как истинный ловелас-матрос, бросил её.
Оставил страдать в одиночестве и эту жертву своего обольщения, нацепив на любвеобильную широкую грудь очередную медальку «За взятие очередной неприступной крепости Иры».
Трегубов быстро забыл влюбившуюся в него бедную обманутую девочку и намылился в благословенный край таёжных путешествий и любовных приключений.
Связывать себя кандальными узами скучного брака он не собирался.
Суровые реалии жизни в Ивделе, проявленные прежде всего в виде бытовой неустроенности, заставили Трегубова поменять взгляд на ранее глубоко презираемую женитьбу.
Как махровый эгоист, он оценил выгоду совместного существования двух разнополых существ.
С одной стороны, тебе постирают и приготовят, уберут за тобой, с другой какая-никакая баба всегда под боком, не надо напрягаться в поисках, тратить силы и материальные ресурсы.
Короче, бесплатная рабыня была ему нужна в данный момент как никогда прежде.
На четвёртый день своей работы в качестве врача Ивдельской ЦРБ Трегубов ломанулся в Свердловск, вспомнив о своей последней зазнобе Ирине, которая вполне подходила на роль бессловесной скотины, которой можно помыкать без нежелательных последствий для своей физиономии…
Ирина рассказывала, что была сильно удивлена неожиданным появлением в дверях её квартиры «матроса» Трегубова.
Ещё больше её поразило предложение руки и сердца, сделанное прямо с порога.
Она уже собирала вещи, собираясь уезжать по месту своего распределения, купила билеты и считала часы до отъезда, как внезапный Трегубов круто поменял все Ирины планы.
Он неожиданно заявил, что завтра вечером они с Ириной едут в Ивдель в качестве молодожёнов.
С помощью имевшегося блата Трегубов в тот же вечер оформил свидетельство о браке, и на следующий день, действительно, Ира уже тряслась в купе вагона поезда, следующего в Приобье (поезд «Свердловск-Приобье» следовал через славный град Ивдель).
Прибыв на место, Трегубов предпринял ряд мер по скорейшему обретению желанной квартиры.
Он стал регулярно навещать зампреда горисполкома Ядрихинского и садистскими приёмами выкручивать ему руки и нервы.
Ядрихинский, кому на первый взгляд пальца в рот не клади, буквально выл только при одном упоминании фамилии «Трегубов».
…Через полгода нам, молодым специалистам, выделили квартиры в свежесданном жилом многоквартирном пятиэтажном доме на улице Трошина, 19.
А до этого сжалившийся над нами главный врач ЦРБ разместил нас (меня и супружескую пару Трегубовых) в одном из зданий больницы, что находилось в посёлке Ивдель-2 на территории Гидролизного завода.
Трегубов, имея большие способности, за пару лет снизил заболеваемость сифилисом до среднероссийских, которая до этого в Ивделе была традиционно выше в восемь (!) раз.
Он, превышая собственные полномочия, стал выезжать вместе с нарядом милиции в притоны, коих в бесчисленном количестве расплодилось на многострадальном теле города.
Об этом я написал в своём бессмертном творении под заголовком "Если бы вы видели, что творится в Ивделе".
Вот небольшой отрывок из него:
"...Вместе с венерологом
Шлюх таскаем волоком:
Мы давно надеемся
Разорить притон
Рядом с «Продовольственным»
Бывших с удовольствием
«Во употреблении»
Ивдельских мадонн..."
Тотальная ликвидация притонов привела к оздоровлению обстановки с ЗППП (заболеваниями, передающимися половым путём).
Много любопытного и смешного рассказывал нам приколист-юморист Трегубов.
…Однажды к нему привезли француза со строительства Ивдельской ГКС (газокомпрессорной станции).
На строительство ниток газопровода международного значения привлекались специалисты разных стран, куда по проекту предусматривалось направлять голубое топливо.
Были среди них и французы.
Так вот.
Одуревший от многомесячного воздержания француз запал на первую же встреченную им шлюшку, которая наградила его лобковыми вшами.
А так как француз был на редкость волосат (все его тело покрывала обильная растительность), то вши почувствовали себя вольготно и из тесной лобковой зоны, обычно ограниченной размерами скромного треугольничка между ног, переселились в райские безбрежные кущи заросшего, как горилла, француза.
Он что-то эмоционально лопотал на своём французском языке, показывая на грудь, усыпанную лобковыми вшами.
Трегубов принял единственно верное в такой ситуации решение: «Побрить тотально!».
…Француза побрили полностью, помыли и вручили мазь для отпугивания насекомых.
Другой случай произошёл в Полуночном.
К молодой вдове погибшего десантника приехали два его друга.
Они хотели пособолезновать бывшей жене боевого товарища, посочувствовать и поддержать её в трудную минуту.
Как они её «поддерживали» — в подробностях неизвестно.
Только после посещения безутешной вдовы оба десантника оказались на приёме у врача-венеролога.
Обоим был поставлен диагноз «Сифилис».
Рассказывал Трегубов и о своём участии в облавах, устраиваемых для ликвидации притонов.
Однажды он вместе с нарядом милиции проверял некий «сигнал», поступивший в отделение ОВД, по поводу наличия притона в одном из частных домов на улице Данилова (той самой, где раньше размещалась наша СЭС).
Милиционеры вошли в грязный домишко, благо дверь была незаперта.
На диване какой-то бомж крячил такую же бомжеватого вида подругу.
Увидев лиц в милицейской форме, он не остановился, продолжая погружать свой красный длинный член во влагалище партнёрши.
Милиционеры намекнули, что пора бы прекратить половое безобразие в присутствии представителей правоохранительных органов при исполнении ими своих обязанностей.
Бомж только крякнул и хрипло произнёс: «Вы — мужики, в конце-концов, или нет? Дайте сначала кончить, а потом уж и забирайте, куда хотите!».
Трегубов обожал рыбалку, и всё же большее предпочтение отдавал охоте.
Он зарегистрировался в обществе охотников и рыболовов, раздобыл карабин и на всю катушку наслаждался любимой азартной забавой, отдавшись на волю бескрайних елово-кедровых лесов.
…Однажды он заблудился в тайге.
Ночевал под разлапистой елью в тридцатиградусный мороз.
Думал, что ему настал полный кирдык.
Насквозь промёрзший, голодный и смертельно уставший он всё-таки набрёл на тропку, ведущую в сторону Ивделя...
Когда его супружница забеременела, её положили на сохранение в центральный стационар Ивдельской ЦРБ.
Там же уже лежала моя беременная Ольга.
И тоже на сохранении.
Трегубов, работавший в поликлинике, что в двух шагах от стационара, всё почему-то не находил времени посетить страдающую половинку.
Он позвонил мне как-то и попросил завезти Ирине скумбрию холодного копчения.
Это при том, что место моей работы находилось на значительном расстоянии от стационара!
Я не задумался о странности ситуации, при которой рыбу Ирине везу я, а не законный муж.
Всё равно мне нужно было навестить жену, привезти её поесть и что-нибудь к чаю.
Из палаты, где лежала моя жена, я направился к Ирине.
Когда я вручил ей скумбрию, она разочарованно спросила: «И это всё?».
Я растерялся.
Я не знал, что ответить.
Потому что понял, что Ирина лежит в больнице полуголодная, а рядом работающий каждый день муженёк, бегая за юбками, не удосужился не то чтобы принести ей поесть, а даже заглянуть на минутку к болезной супружнице!
«Да, всё… — растерянно пробормотал я. — Трегубов попросил меня занести к тебе по случаю эту рыбину...».
Тут мне показалось, что у Ирины вскипело дикое желание залепить мне в морду этой самой скумбрией, отомстив в моём лице всей наглой и беспутной мужской породе!
…Спустя месяц она уехала рожать к маме в Свердловск.
А предприимчивый Трегубов, дабы сэкономить на обедах и ужинах, пристроился сожителем к заместительнице главного врача ЦРБ по административно-хозяйственной части.
Светло, тепло, уютно, сытно, и вдогонку трахайся, сколько влезет, со страстной горячей в постели безмужней бабой!
В один из прекрасных осенних дней, когда тайга приобретает невиданный по красоте пёстрый окрас из смеси жёлтого, зелёного, багрового и даже непонятно откуда взявшегося сине-фиолетового цветов, не считая всех переходных оттенков (этакий букет вместо непролазной чащобы) мы втроём с Трегубовым и Радиным поехали по таёжной дороге прогуляться на природе...
Радин решил покатать нас на только что приобретённой «Ладе».
(Тогда это была дефицитная покупка!)
Подыскали укромное местечко.
Разожгли костерок. Пожарили на нём мясо и грибы.
Откушав, крепко приняли на грудь.
Когда ехали обратно, я стал рассказывать, что в средней полосе небо высокое, голубое, бездонное, а здесь очень низкое, нахмуренное серыми мрачноватыми тучами.
У нас леса преимущественно лиственные, светлые, пропитанные солнцем, перемежающиеся просторными полями....
А тут густые, непролазные, тёмные, состоящие в основном из деревьев хвойных пород.
Трегубов не вынес критики родной Свердловской природы.
Он крикнул Радину: «Останови!».
Схватил карабин: «А ну выходи, подлый предатель!».
Рукой он показал направление, в котором я должен был идти: «Вон к той ёлочке. Мы тебя, поганца, сейчас расстреливать будем!».
Пьяный Радин согласно кивнул.
«Ну давайте, расстреливайте» — миролюбиво предложил я, обнажая декольте на волосатой груди…
Поддатый Трегубов, желая сохранить равновесие и не выронить карабин из рук, облокотился на автомобиль.
Ружьё он направил в мою сторону, рассчитывая на то, что я испугаюсь и начну умолять его не делать этого.
Я не шелохнулся, показывая всем видом, что готов встретить грудью карающую предателя пулю.
Трегубов обеспокоился, что сможет не попасть и положил карабин на крышу салона автомашины.
Не прицеливаясь, пьянущий в жопу Серёга нажал на курок.
Раздался выстрел.
…Пуля проделала ровный желобок на крыше «Лады» и куда-то отрекошетила…
Ошарашенный таким исходом дела Радин только выдавил из себя, вытаращив глаза: «Ты чё?».
Шутки шутками, но стрелять в Смородина?
К такому повороту события Радин не был готов…
Трегубов, даже не подумав, что чуть было не застрелил своего друга, поспешил успокоить встревоженного Радина, небрежно усаживаясь в машину: «Ничё, исправим, подрихтуем!».
Мне кажется, тут тоже сработала элементарная зависть Трегубова.
Если уж он не смог опередить Радина в приобретении давно желанного автомобиля, то хотя бы немного подпортить этому везунчику Радину праздник, нанеся урон внешнему виду счастливого подарка Судьбы.
А фиктивный расстрел послужил лишь поводом, чтобы осуществить задуманную пакость.
Ровно день в день (от начала до конца отработки) в 1986 году Трегубов уволился из Ивдельской ЦРБ и уехал в Свердловск, отработав положенный государством срок.
Двухкомнатную квартиру он ловко обменял на жильё аналогичной площади в Свердловске.
В 1987 году он не нашёл ничего лучшего, как отправить свою супругу на двухмесячную врачебную практику в тот же Ивдель.
Об этом я рассказал в параграфе "Ирина Трегубова".
В 90-ых Трегубов решил перебраться в Америку, чтобы там, на ниве абсолютной предпринимательской свободы, делать свой бизнес.
Но вдруг передумал.
Грамотные люди подсказали ему, что не всё так просто в Штатах, русскому можно быстро прогореть в конкурентной борьбе с акулами мирового империализма.
Тогда он стал выбирать какую-нибудь из стран бывшего соцлагеря.
Остановился на Венгрии.
Туда он и намылился всей семьёй (у него к тому времени родилась вторая девочка).
В Венгрии он арендовал (на пару с представителем этнического большинства) ресторан и счастливо зажил в красивом местечке неподалёку от озера Балатон...
Году в 89-м или 90-м он всё же наведался в Ивдель в гости к заведующему торговым отделом горисполкома Помелюку за продуктами.
Ко мне принципиально не зашёл.
Трегубова я увидел совершенно случайно у подъезда своего дома (в этом подъезде проживал и Помелюк).
Я радостно окликнул Серёгу, распахнув ему навстречу дружеские объятия!
Гневный огонь вспыхнул в глазах Трегубова!
Он подошёл ко мне и злобно схватил меня за воротник...
Его побелевшие от ненависти губы что-то шептали…
Неразборчивая его речь была похожа на угрожающее шипение раненой змеи.
Видимо, он что-то прознал о некоторых деталях моих взаимоотношений с его женой, когда она приезжала в Ивдель на двухмесячную практику...
Больше мы с ним никогда не виделись.
Лишь однажды, спустя тридцать лет, моя Ольга разыскала Ирину в соцсетях на просторах всезнающего интернета.
Они начали бурную переписку, обмен фотографиями.
Но через пару дней вдруг как-то резко Ирина исчезла из поля зрения экрана дисплея...
Такое ощущение, что Ирина напрасно поспешила поделиться с мужем своей радостью виртуальной встречи с давними друзьями.
Думаю, он категорически запретил ей общаться с женой претендента на незапятнанное тело своей супруги…
