30. 2: §2. "В Комитете Государственной Безопасности". Глава тридцатая: «Работа и Дом в Ивделе». Из книги "Миссия: "Вспомнить Всё!"

Глава тридцатая "Работа и Дом"

 

 

 

§2. "В Комитете Государственной Безопасности"

 

 

 

Назавтра я действительно сидел на стульчике в качестве опрашиваемого в Ивдельском отделении Комитета Государственной Безопасности.

 

Телегу, которую накатал начальник Главка, мне, конечно, не показали.

Но я догадываюсь, о чём в ней говорилось для пущей убедительности.

 

С 1980 года Польская «Солидарность», стремясь разметать основы социалистической государственности в Польше, инициировала мощный всплеск протестных демонстраций, бойкотов, забастовок.

Профсоюзы во главе с Лехом Валенсой организовали новое обострение уличных выступлений на майские праздники 1983 года.

В стране то вводилось, то отменялось военное положение...

 

Наши власти панически боялись распространения «польской заразы» на территории России.

 

Начальник из Главка был хорошо осведомлён на этот счет.

Его коварный, подлый расчёт строился на особой актуальности темы польского бунта и пристальном внимании силовых структур к возможным провокациям подобного роды внутри нашей страны.

 

Накануне сбора рабочей комиссии я закрыл столовую, предназначенную для обеспечения горячим питанием рабочих прилегающего к газо-компрессорной станции стройгородка.

Столовая имела одно лишь номинальное название.

Она не могла выполнять задач своего назначения, потому что была недооборудована.

 

По сути, столовая представляла из себя бетонно-металлический каркас, являлась неким сооружением без внутреннего наполнения.

В ней не было ни оборудования, ни посуды.

Короче, пустой ангар, продуваемый со всех сторон северным ветром из-за недостроенности, в том числе из-за отсутствия проведения всех необходимых мероприятий по утеплению.

 

В такой столовой есть нельзя, в ней можно было только отравиться.

Я закономерно выписал Постановление о приостановлении эксплуатации столовой.

 

Хитрый и подлый стройначальник постарался перевернуть критическую ситуацию в свою пользу.

Он утверждал, что закрытие столовой безусловно приведёт к тому, что рабочие будут разогревать тушёнку на кострах, питаться им придётся в полевых условиях, в пыли и грязи...

Они немедленно все отравятся («А как же питаются геологи в полевых условиях?» — подумал я на этом месте его рассуждений о вреде закрытия столовых).

Массовое отравление газовиков-строителей произойдёт непременно, в самое ближайшее время, и будет являться результатом вредительства со стороны нового главного врача СЭС, ещё неизвестно откуда присланного!

 

В общем и целом, Смородин — не главный врач СЭС, а засланец польский!

Проверьте его хорошенько, как следует, на верность и преданность идеалам родины!

А может он шпион, направленный разведками стран Западной Европы?

Западной Германии, в частности?

Засланный, чтобы коварно сорвать сроки сдачи газопровода в эксплуатацию и, таким образом, обогатить капиталистов за счёт денег, кровью и потом заработанных честными советскими трудящимися!

 

 

Не могу знать, на что рассчитывал любитель решать спорные вопросы в свою пользу с помощью подлых доносов в учреждения госбезопасности.

Но схема, примерно, была такова.

 

Так называемого «Шпиона» задерживают.

Бросают в застенки КГБ.

Открытого суда не последует, так как все шпионские дела рассматриваются в особом режиме, без допуска на судебное заседание гражданских лиц.

 

«Трибунал» приговаривает меня к длительным срокам лишения свободы.

И я исчезаю незаметно и навсегда в глухой таёжной зоне для шпионов...

 

К свежению простодушных читателей: апелляций по таким делам не бывает.

Международные правозащитники вряд ли узнают обо мне, так как фактически я не являюсь представителем иностранной разведки или какой-либо общественной международного организации.

Следовательно ни один официальный орган разыскивать меня не будет.

 

«Да будет так — решил доносчик. — Пусть сгинет! И поделом ему, посмевшему возразить мне, ветерану войны, депутату ОблСовета, орденоносцу, замначальнику Главка! Не хватало ещё, чтобы бывшие пионеры мне тут указывали!».

 

 

Ивдельские КГБисты всё прекрасно понимали...

Не дураки работают в этой слишком серьёзной организации, чтобы верить в подобные анекдотические небылицы!

Они ласково выслушали мои доводы.

И про ГКС, и про столовую.

 

Думаю, они, как специалисты, понимали истинную подоплёку всей сумасбродной ахинеи, которую нагородил в своём доносе строительный начальник.

Они не стали требовать от меня письменного подтверждения моих слов.

 

 

Поблагодарив за сделанный визит по их телефонному приглашению, они вежливо попрощались со мной и отпустили на волю.

Более опытный партиец, разбирающийся в хитросплетениях интриг и махинаций, царящих в совпартаппарате тех времён серьёзно струхнул бы на моём месте...

Но я даже не успел испугаться.

 

Я, бывший студент, был далёк от всего этого...

О возможных последствиях я узнал через годы, проработав начальником районного звена энное количество лет.

И о моём шпионаже в пользу Германии я узнал лет через восемь из уст главного врача ЦРБ Фризоргера, которому, возможно, кто-то из «органов» проболтался по пьяни.

Значит, в архивах того органа имелся документ, гневно обличающий меня как шпиона бывшей нацистской Германии!