11.4-5: §4. "Стукачество". §5."Радости". Глава одиннадцатая: "Пионерский лагерь". Из книги "Миссия: Вспомнить Всё!""

Глава одиннадцатая "Пионерский лагерь"

 

 

 

§4. Стукачество

 

Думаю, что среди ребят встречались и те, кто докладывал воспитателю подробности нашего поведения в его вынужденное отсутствие. Но не верю, что такое стукачество приобретало столь гротескную форму, как в фильме Климова.

Чаще такие доносы имели вид «ябедничества».

Ссоры и «разборки» иногда происходили. И последующие обращения к воспитателям казались мне вполне естественными, хотя и не приветствовались мной.

 

Сам я никогда не искал защиты у взрослых, стараясь найти решение проблемы самостоятельно.

Будучи на хорошем счету, я также не был предметом жалоб со стороны «однолагерников», и поэтому почти не сталкивался с подобным явлением в повседневности.

 

Среди воспитателей попадались разные люди, не все были идеальны в нашем мальчишеском восприятии.

Правда, мы не догадывались о степени коварства некоторых их них.

В одну из смен мы выполнили ритуал притворства, и убедившись, что нас никто не опекает, начали свои байки, в которых я был первейшим заводилой, потому как наслушался их, имея богатый опыт лагерной жизни и был более чем начитан.

 

Мы и не подозревали, что воспитатель где-то притаился и внимательно слушал нашу болтовню.

Болтовня резво ушла далеко заполночь и мы почему-то свернули на тему политических анекдотов, коих в брежневскую эпоху было предостаточно.

 

Память не сохранила анекдот, ставший злополучным, но в нём прозвучали слова «Ленин» и «Посадить». Его, этот самый анекдот, рассказал кто-то из «глупизных» мальчишек. Лежащих на кровати прямо у окна.

Не знаю, насколько эти слова были связаны между собой.

Но так уж получилось, потому что их произнесли два мальчика, независимо друг от друга.

И содержащие эти слова фразы, скорее всего, относились к разным темам.

Но вот прозвучали они в прямой последовательности и получилось что-то вроде «Ленина посадить».

Все поняли, что это случайность и дружно и задорно расхохотались.

 

Я же, чтобы ещё более рассмешить товарищей, добавил крылатую фразу Савелия Крамарова из популярного фильма «Джентльмены удачи»:

«Посадить? Ну ты даёшь! Кто ж его посадит, он же памятник!».

Моё удачное дополнение породило новую порцию смеха.

 

Наутро в кабинете начальника лагеря состоялся разбор полётов.

Воспитатель доложил об антипартийных речах, имевших место ночью в спальне мальчиков первого отряда...

Но при этом многозначительно добавил: «Только один Смородин защитил Ленина. Он сказал, что Ленин — это памятник!».

 

 

 

§5. Радости

 

 

Несмотря на строгости распорядка: ежедневная утренняя зарядка, линейки, питание в определенное время и — самое страшное — тихий час! — короче, несмотря на тотальное ограничение прав и свобод подрастающего поколения, всё существование которого в лагере проходит по сухому регламентирующему расписанию, я очень быстро привык к общественному образу жизни.

 

Он, этот образ, нисколько не тяготил меня.

Наоборот, я получал удовольствие от общения с окружающими меня детьми и Природой.

Какое наслаждение ловить кузнечиков, жуков, стрекоз и прочую живность, в обилии ползающую и летающую вокруг!

Как приятно класть крупную ароматную красно-бурую земляничину в рот и впитывать всеми осязающими сосочками языка её изумительный нежный сладковатый с кислиночкой вкус!

 

Земляничный урожай можно было собирать не ранее середины июня. Но я знал места, где землянику созревала уже после первой недели от начала первой смены, в конце первой июньской декады. Это небольшие возвышенности на полянах, крутые скаты наружной стороны обочин просёлочных дорог и, конечно, в первую очередь, просеки, предназначенные для ЛЭП, вдоль которых были установлены высокие башни — опоры линий электропередач.

 

Я обожаю просеки с их непередаваемым «запахом детства», в котором смешаны нотки прогретых солнцем цветов, ягод и сочной высокой травы! ..

Иногда, ближе к лесу, на просеках мне встречались заросли дикой лесной чрезвычайно душистой и сладкой малины.

 

Вот моё поэтическое ощущение того времени:

 

«Родные сердцу просеки!

(...Кусты малины в них...).

Уеду, - как попросите, — От денег и от книг,

От стен, в которых узнику

Забот невпроворот, —

...Пьянеть пчелиной музыкой,

Набив малиной рот».

 

 

В грустные дождливые дни мы располагались на веранде спального корпуса, где вожатая развлекала нас различными «домашними» мероприятиями, к каковым относились: проведение викторин, разучивание новых отрядных песен, подготовка к смотру художественной самодеятельности, чтение книг.

Художественная самодеятельность была моей «фишкой».

Я был завсегдатаем сцены пионерского лагеря «Дружба» Льнокомбината.

 

Помимо участия в сценках на военно-патриотическую тему, я сольно выступал с прочтением полюбившейся всем поколениям пионеров стихотворной пародии на сказку «Курочка «Ряба».

В различных вариантах её и сейчас можно найти на страницах интернета.

Суть моего номера состояла в том, что я, изображая классиков, читал, якобы, их стихи, написанные на тему сказочной истории о курочке по имени «Ряба».

Я изображал Пушкина, Есенина, Блока, Маяковского и других знаменитостей.

 

Начинал я своё выступление так:

 

«Много пишущих стихи.

У одних они — плохи.

У других — хороший стиль.

Но... годятся лишь в утиль».

 

Всем давно известна сказка о курочке Рябе. А теперь представим как сюжет этой сказки отразили бы в своих стихах известные нам поэты.

У Пушкина было бы примерно следующее:

 

«Возле леса, за горою

В чистом поле есть избушка.

Вместе с курицей рябою

В ней жила одна старушка.

Села Ряда на крыльцо

И снесла одно яйцо».

 

Символисты во главе с Александром Блоком:

 

«Услышав дивные напевы

Запомнил я в борьбе с собой

Печальный облик старой девы

С безногой курицей рябой.

Ловить сравнения мы будем

Из голубой дали — везде.

Как раз снесла яичко людям

Рябая курочка в гнезде!».

 

 

Роберт Рождественский:

 

«Где избушки убогие хмурятся

Бедной бабушке прямо в лицо,

Там снесла ей голодная курица

Небольшое, на паску, яйцо».

 

 

Сергей Есенин:

 

«Где-то там старуха проживала!..

Песни пела и вино пила!..

Вместе с нею около подвала

Курица голодная жила!

Доживая век свой, на крыльцо

Курица снесла одно яйцо».

 

 

Финальным, убойным, было стихотворение Маяковского:

 

«Жила

Возле города

Старая баба.

Работала баба

На тракторе.

А с ней —

Вместе —

Курица Ряба.

И вместе они

Кудахтали!

Петух донимал

Домашних птиц.

И был он сегодня

В ударище:

И курица

Снесла

Сразу пять (при этом я широко растопыривал пятерню вскинутой руки) яиц!

Вот это петух,

Товарищи!».

 

Публика буквально ревела от восторга!

Меня вызывали на бис.

В конце лагерной смены я непременно удостаивался почётной грамоты за активное участие в культурной и общественной жизни лагеря.

 

 

Праздником для всех детей были так называемые «родительские дни». Как и банный день, в количестве не более двух за смену.

Родители привозили всегда много разных вкусностей (фруктов и сладостей...).

Мы уходили за пределы лагеря в укромное местечко и среди благоухающей Природы и вместе с радостью встречи с родителями, под беседу, вкушали эти явства.

 

В лагерной жизни, помимо «родительских дней» были и другие праздники.

Это дни открытия и закрытия лагерной смены, когда в столовой нам увеличивали порции сладкого, к обеду испекался громадный праздничный пирог, размерами способный удовлетворить все самые нескромные желудочно-кишечные желания пионеров, руководящего и обслуживающего персонала вместе взятых...А танцы (о бла-а-женство!) продлялись аж до 11 часов вечера!

Для меня лично был праздничным ещё один день — день отъезда из лагеря. Не потому что я лагерь не любил. Нет.

(Лагерь я боготворил!)

А потому, что он совпадал с долгожданным днём приезда домой!

 

 

После дождя у нас была ещё одна специфическая «развлекуха».

Спичкой или еловой иголкой (что подвернётся) мы подцепляли капельку смолы со стволов в обилии стоящих на территории лагеря елей и бросали в лужу. Смола проявляла в воде реактивный эффект. И спичка-иголка, как моторная лодка с высоты птичьего полёта, газовала по луже, оставляя красивые радужные разводы...

 

 

Когда я, после очередной смены, возвращался в город, я не узнавал его.

За прошедший месяц он менялся в лучшую сторону, войдя в зенит благословенного лета, напоминая, скорее, летний южный приморский город субтропической зоны.

На столе у нас к моему приезду всегда были припасены фрукты и сладости.

В такие моменты я испытывал ощущения счастья и безмятежности...

(А до унылых занятий в поднадоевшей школе было ещё ох как далеко!).

 

 

Умея и зная, несмотря на категорический запрет, в какой момент можно — без нежелательных последствий — покинуть территорию лагеря, я любил и умел разыскивать (в потаённых, разведанных лично местах) ягоды и грибы.

Я любил лес.

Научился неплохо в нём ориентироваться. К

огда я шёл по берёзовым рощам, пел любимую по красоте стиха песню «Берёзовый сок».

 

Слова песни «Берёзовый сок» — лучший пример для всех поэтов-песенников.

Еврей Матусовский показал, как нужно сочинять проникновенные, пронзительные, и в то же время ясные, понятные и простые, как Пушкинский слог, стихи.

Для меня это образец из когорты лучших песен советского периода.

 

«Берёзовый сок» (В. Баснер — М. Матусовский):

 

«Лишь только подснежник

Распустится в срок,

Лишь только приблизятся

Первые грозы, —

На белых стволах

Появляется сок —

То плачут березы,

То плачут березы...

 

Как часто, пьянея

Средь ясного дня,

Я брел наугад

По весенним протокам.

И Родина щедро

Поила меня

Березовым соком,

Березовым соком...

 

Заветную память

Храня обо всем,

Мы помним холмы

И проселки родные.

Мы трудную службу

Сегодня несем

Вдали от России,

Вдали от России...

 

Где эти туманы

Родной стороны

И ветви берез,

Что над заводью гнутся?

Туда мы с тобой

Непременно должны

Однажды вернуться,

Однажды вернуться.

 

Открой нам Отчизна

Просторы свои,

Заветные чащи

Открой ненароком.

И так же, как прежде,

Меня напои

Березовым соком,

Березовым соком...».

 

Я во всю ширь своей безмерной души наслаждался благостной красотой летних дней!

Обожал купаться!

Танцевать!

Читать стихи со сцены!

С радостью принимал участие во всех мероприятиях общественной, культурной, спортивной загородной жизни советских детей.

 

И никогда принудиловкой их не считал, включая обязательные построения на утреннюю и вечернюю линейку, завтрак, обед и ужин, а также расписанный строго по часам режим дня.

Дисциплина меня мобилизовывала.

 

В этом лагере я каждый год, вплоть до своего шестнадцатилетия, проводил по одной-две смены (как правило первую и третью).

Сразу завоевал уважение руководства лагеря и симпатии товарищей.

Из года в год назначался Председателем Совета отряда.