"Ромашка"
1
Обычное, жаркое лето стояло.
Их двое, совсем молодых и красивых.
Для них, и скамейка под тополями.
И небо над ними синее-синее.
У ней было имя простое - Наташка.
В бездонных глазах у неё бирюза.
А он называл её нежно, Ромашка
Заглядываясь в глаза.
Селяне порою шутили серьёзно.
И сразу смущался, краснел паренёк.
Но нежно любя, в золотистые косы
Вплетал васильковый венок.
2
Шёл год сорок первый.
И траурным эхом
Рассыпались слёзы в тот год.
И в первый набор, добровольцем уехал
Безусый юнец на фронт.
Затем и она в разноцвет листопада
Дорогу избрав боевую,
Ушла под призывный набат канонады
Сестричкой на передовую.
И вот полустанок.
Одинокий перрон.
Сошлись в зимних сумерках кроясь,
С бойцами и танками эшелон
И санитарный поезд.
В солдатской шинельке и шапке Наташка
Из дверей скользнула в мороз.
Вдруг голос знакомый окликнул, Ромашка! -
И, сердце оборвалось.
И тут же стремглав по перрону скользя,
Припала к нему на грудь.
И встретились снова родные глаза,
На пару коротких минут.
Вдруг длинный гудок издал паровоз.
И грохнув железною сцепкой.
Пыхтя от натуги тихонько пополз,
Всей тушей тяжёлой на стрелку.
Она только крепче прижалась.
Как будто в последний раз.
Люблю... люблю, зашептала
И хлынули слёзы из глаз.
Как только шагнул он с родного порога
Пошла фронтовая стезя.
Поезд летел, а пред ним всю дорогу
Стояли её глаза.
Потом, не зная о ней ничего.
По русским лесам и лугам:
За Родину, за себя, за неё...
Давил и крушил врага.
Потом был контужен, и даже когда
Лежал в лихорадке зыбкой.
Спасали; заплаканные глаза,
Слова её и улыбка.
3
Но слово война, беспощадное!
Какой-то немецкий гад,
Однажды сурово, нещадно...
Смеясь разбомбил медсанбат.
Глумился, "душевнобольной" над страной.
Но пала "великая нация"!
И сизарём понеслось над землёй -
"Безоговорочная капитуляция!"
И вот эшелоны пошли, и среди
Живых, под весёлый гармошек строй,
С медалью и орденом на груди...
Вернулся и он домой.
И чинно шагнув на перрон вокзала,
В хмелёный разгул летних дней,
Весёлый, красивый - в руках с васильками
Он тут же отправился к ней.
И вот уже видит родные деревья,
Скамейку уставшую ждать.
Вот дверь отворилась и вышла навстречу
Седая старушка мать.
Его обняла и погладив орден,
Слегка улыбнулась даже.
И тихо сказала ему сквозь слёзы -
Погибла, Наташенька наша.
Померк белый свет от глубокой печали.
И зашаталась земля.
Лишь тихо, над головой зашептали
Листвой молодой тополя.
Как только шагнул он с родного порога
Пошла фронтовая стезя.
Прошёл он по всем боевым дорогам
Любя, лишь её глаза.
4
Но время летит как стрела из лука.
И часто к скамейке той
Вдвоём с озорным синеглазым внуком
Приходит старик седой.
Он сядет. Закурит ни слова не бросив
И выпустит сизый дымок,
И вспомнит её золотистые косы
И васильковый венок.
Достанет вторую и вновь поджигает.
Но только вздохнувши тяжко,
Он с горечью головой закачает
И вырвется - Эх, Ромашка!
И тихо сползёт до усов слеза,
Припомнив слова сердцу милые.
И эти заплаканные глаза -
Как небо, синие - синие!
